Парадоксы XXI века: работать меньше – производить больше / Журнал «Промышленные страницы Сибири» (№159 июнь 2021 год) / Единый промышленный портал Сибири

В феврале 2020 года куратором проекта был назначен первый вице-премьер Андрей Белоусов, а руководителем — министр экономического развития Максим Решетников.

В первом квартале 2021 года по инициативе Андрея Белоусова был утвержден новый паспорт нацпроекта, в основу которого легла система под условным названием «Современный институт Гастева», состоящая из трёх взаимосвязанных блоков: выявления и внедрения лучших практик производительности труда; создания цифровой платформы для оптимизации производственных процессов на предприятиях; развития системы переподготовки рабочих кадров и поддержки рационализаторства на основе WorldSkills.

В частности, добиться роста производительности труда на средних и крупных предприятиях базовых несырьевых отраслей экономики не ниже 5% в год; привлекать к участию в проекте не менее 10 субъектов Российской Федерации ежегодно и вовлечь в итоге не менее 10 тысяч средних и крупных предприятий базовых несырьевых отраслей экономики.

Участники проекта получили возможность приобщиться к современным методикам мотивации сотрудников, оптимизации производственных процессов с помощью инструментов бережливого производства, внедрения культуры постоянных улучшений, воспитания тренеров для дальнейшей передачи знаний, а также обратиться в Фонд развития промышленности за займом по программе «Повышение производительности труда» под 1% годовых.

По ходу дела «правила игры» менялись, и в настоящее время участником реализуемых по нацпроекту программ может стать предприятие одной из базовых несырьевых отраслей: обрабатывающей, сельского хозяйства, транспорта, строительства и торговли, имеющее выручку не менее 400 млн рублей за предыдущий год.

Наиболее быстро (в среднем на 6% в год) за всю постсоветскую историю производительность труда росла в России с 2000-го по 2005-й. Затем наметился существенный спад. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), производительность труда в РФ в 2017 году достигла $26,5 в час (объём ВВП, вырабатываемый каждым трудящимся за один час работы в текущих ценах, по паритету покупательной способности).

Как отмечали обозреватели РБК Наталья Ильина и Юлия Старостина, средний для ОЭСР показатель в 2017 году был $55, а в США — $72. И, хотя данные по показателю производительности труда могут иметь отклонения от 5% до 10%, Россия даже в лучшем случае попадает в группу наименее производительных европейских стран, куда относятся, например, Греция, Венгрия, Болгария и другие, считают эксперты.

Структура российской экономики смещена в сторону производств первого передела, а все остальные сегменты заметно отстают, и чем выше степень передела, тем отставание больше. Именно поэтому все конечные производства, потребительски ориентированные сегменты и машиностроение остро нуждаются в повышении производительности труда. На проблему обращал внимание и премьер-министр Дмитрий Медведев. В августе 2017 года он заявил, что россияне работают больше, чем в странах ОЭСР, «а результаты весьма средние».

Одно из самых слабых мест российской промышленности — катастрофическое отставание в роботизации производственных процессов. Средняя плотность промышленной роботизации в мире — 85 единиц на 10 тысяч рабочих в промышленности; в Европе — 106, в Северной и Южной Америке — 91, в Азии — 75, а в России — всего три (!). Лидерами по внедрению роботов в производство на протяжении многих лет являются Япония, Южная Корея, США, Китай и Германия (на их долю приходится около 70% продаж).

Но не всё так просто с автоматизацией промышленных процессов. Япония, например, — признанный лидер в этом направлении, но в общем балансе производительности труда далеко не блещет. По данным той же ОЭСР, средний японец выдаёт на-гора 46 долларов за один час работы, а американец — 72. И это при том, что японский автопром, например, считается более высокотехнологичным, а философия постоянного совершенствования «кайдзен» пришла в западный бизнес именно из Японии. И тем не менее средняя производительность труда в этой стране, по сравнению с США, достигает в промышленности всего лишь 70%, в сельском хозяйстве — 40%, а в секторах распределения, обслуживания, финансов, транспорта и связи — около 60%.

Более того, многие годы экономика Японии стагнирует — ВВП почти не растёт. Правда, и население уменьшается, возрастает доля нетрудоспособных граждан — пенсионеров. Перед Японией стоит задача кардинального повышения производительности труда, чтобы в условиях резко снизившейся рождаемости и наступления «общества старости» как минимум не снижать планку выработки ВВП на душу населения и, соответственно, уровня жизни.

И часть из них носит архаический характер, включая сюда традиции «пожизненного найма» в одну компанию с возникающими тупиками личностного роста, институт «человека у окна» (в реальности безработного), а также фанатичной сверхурочной работы, демонстрирующей преданность компании, но чреватой переутомлением, эмоциональным и профессиональным выгоранием, снижением эффективности. Кроме того, многие сотрудники, задерживающиеся допоздна на работе и демонстрирующие преданность компании, на самом деле не стараются выполнить свои обязанности как можно быстрее. Они специально растягивают свою работу, чтобы со стороны она казалась более напряжённой и сложной.

Над решением всех этих проблем, помимо Министерства труда, активно работает и созданный ещё в 1955 году Японский центр производительности (JPC) — неправительственная организация, во многом пересмотревшая в последние годы свои подходы. В частности, её приоритеты в значительной степени сместились в сторону работы с малым и средним бизнесом, сокращения длительности как номинального, так и реального рабочего дня в крупных компаниях, повышения ценности свободного времени как важного ресурса роста эффективности труда.

В своём недавнем интервью РБК генеральный директор ФЦК Николай Соломон отметил, что нацпроект «Производительность труда» заметно поменял приоритеты. Из него «ушла» сфера ЖКХ, зато появилась торговля. И что не менее важно, ФЦК готов оказывать соответствующие услуги также и предприятиям, не подходящим под критерии нацпроекта. Но, разумеется, на коммерческой основе.

Совместно с Министерством экономического развития РФ и другими структурами Федеральный центр совершенствует и внедряет такие программы, как «Лидеры производительности», «Акселератор экспортного роста», «Профессиональная переподготовка и аудит рабочих мест», «Движение рационализаторов» и другие.

Сравнивая эти две сходные по своей миссии структуры (японскую и российскую), эксперт в области менеджмента Наталья Белостоцкая отмечала следующие отличия.

«Структура JPC — это баланс бизнеса, государства и науки. В ФЦК частный сектор в оргструктуре не представлен.
Японский центр производительности живёт за счёт собственных средств, лишь 2% финансирования — госсубсидии. ФЦК работает на дотации государства. Плюс объём финансирования ФЦК в сравнении с JPC в среднегодовом выражении на 30% ниже.
Среди приоритетных направлений деятельности JPC — развитие человеческого капитала, трудовых отношений, личных и профессиональных качеств работников, трансформация системы обучения. ФЦК же сфокусирован на развитии производственных систем.
JPC развивает малый и средний бизнес. Фокус — на сферу услуг. Акцентирует внимание на стартапах. ФЦК — только средний и крупный бизнес, в основном из промышленного сектора».

Возможно, данное сравнение с JPC выглядит явно не в пользу ФЦК, но следует учесть разность потенциалов, опыта и «базы», от которой отталкиваются эти центры в своей работе. В российском производственном секторе ещё столько «не пройденных дорог», что даже простое наведение порядка на рабочих местах даёт во многих компаниях существенный прирост производительности и снижение потерь рабочего времени. В случае же комплексного подхода к проблеме по всем направлениям эффект может быть даже более чем впечатляющим. Что уже подтверждается многими историями успеха.

Томская область вступила в национальный проект одной из первых и за два года добилась внушительных успехов. Около 20 предприятий превысили целевые показатели роста производительности труда, и практически все участники подняли её как минимум на 10%. Первое время в проекте принимали участие компании, связанные с высокотехнологичным бизнесом, такие как: «ТомскРТС», «Манотомь», «Завод ПСА «Элеси», «Континент-сервис», «Неотехника», НПП «Томская электронная компания», «Томский кабельный завод», «Элком+» и другие, но затем к ним присоединились такие предприятия, как завод крупнопанельного домостроения (ТДСК) и ряд перерабатывающих производств пищевой промышленности.

На ТДСК в качестве пилотного участка для оптимизации было выбрано производство плит перекрытия. Эксперты обнаружили, что рост производительности ограничивали в том числе большие скопления запасов исходного сырья, деталей и готовой продукции, неравномерная загрузка и низкая взаимозаменяемость операторов. В итоге сотрудники предприятия совместно с ФЦК сократили время протекания процессов на 46%, объём запасов снизился на 33%, а выработка выросла на 20% — с 4 до 4,8 м3 бетона на человека в смену. Экономический эффект от оптимизации позволил заметно увеличить зарплату сотрудникам на пилотном участке.

Также при поддержке ФЦК Томская область одной из первых запустила собственную учебную площадку «Фабрика процессов», где в условиях, близких к реальному производству, специалисты предприятий учатся анализировать, выявлять потери и минимизировать их с помощью бережливых технологий.

Однако в целом сибирские регионы оказались довольно тяжелы на подъём. За исключением, пожалуй, Иркутской области, где ещё в 2019 году заложили на реализацию нацпроекта более 600 млн рублей из регионального бюджета. И это при том, что область демонстрировала одни из самых высоких по стране темпов прироста производительности труда — более 4% в год. Впрочем, в основном за счёт крупных предприятий сырьевого комплекса, а проект направлен всё-таки на более высокие переделы и даже сервисное обслуживание и торговлю.

В целом же по стране можно констатировать, что национальный проект «Производительность труда» укоренился уже в большинстве регионов, сформировал сеть региональных центров компетенций и многочисленные «точки роста», но коренного перелома или качественного скачка пока не произошло. Впрочем, впереди ещё три года, и «Промышленные страницы Сибири» будут внимательно следить за развитием событий.

«Сильные кадры, оптимизация рабочих процессов, внедрение новых технологий помогают предприятиям двигаться вперед. Сегодня у бизнеса есть возможность «донастроить» эти процессы при поддержке государства. Национальный проект уже объединил почти 2500 предприятий. Есть ещё 1500 заявок, и они продолжают поступать. Главная задача — подобрать нужный инструмент для каждой компании: от обучения и переподготовки сотрудников до внедрения передовых технологических решений».

Наиболее роботизируемые операции в промышленности — это сварка, пайка и погрузочно-разгрузочные процессы (обслуживание станков, конвейеров, перемещение изделий). Постепенно автоматизируются механическая обработка изделий и покраска. То есть в первую очередь дорогостоящие роботы внедряются на трудных и вредных работах конвейерного типа, где их приобретение окупается сторицей за счёт сокращения численности персонала и фонда оплаты труда.