Золотое руно промышленности

div>

На чаше весов — значительный интеллектуальный потенциал, который может быть использован и в решении рядовых задач, и для изготовления уникальной продукции, которую в мире никто не производит, и для создания привычных вещей, но с улучшенными характеристиками.

«В глобальном смысле инвестиций Россия, безусловно, интересна. С одной стороны, интерес возникает, когда локальный рынок для конкретного производителя является достаточным для локализации. Стратегия «производить, где продаёшь» работает во всём мире, тем более когда у рынка есть особенные требования. Например, низкие температуры эксплуатации оборудования, особые агрессивные среды и так далее.

С другой — Россия привлекательна с точки зрения производственного и созидательного потенциала. В нашей стране по-прежнему низкие затраты на аренду, энергию и человеческий ресурс. Особенно на высококреативный персонал. Сейчас с трудом можно назвать государство, в котором столько поколений людей с врождённой предрасположенностью к созиданию, творческим подходом и в то же время способностью к инженерному делу и программированию. А если учесть доступное творческое образование (ТРИЗ и прочие системы развития творческого потенциала), ценность таких кадров «покрывает» трудности организации производства в России. Наша страна значительно привлекательнее и доступнее к развитию, чем все представляют», — рассуждает генеральный директор российского представительства компании Mankiewicz Gebr. & Co. в России и странах СНГ, член Стратегического совета по инвестициям в новые индустрии Минпромторга России Владимир Трофименко.

Уровень инвестиционной привлекательности большинства промышленных предприятий недостаточно высок, как считают аналитики, в силу нескольких причин: от устаревшего оборудования, технологий до низкой прозрачности акционерного капитала и корпоративного управления. Ежегодно статистика Центробанка фиксирует немало сделок по приобретению иностранными инвесторами долей в российских компаниях. На практике более 70% из них оказываются аферами, связанными с офшорными инвестициями, за которыми стоят российские бенефициары.

Но в масштабах глобализации ситуация, по мнению экспертов, постепенно укладывается в реальное положение дел многополярного мира. Этап использования российских предприятий в качестве доноров и потребителей устаревших технологий понемногу уступает место равноправному сотрудничеству.

«С рынка постепенно уходят российские компании, которые жили за счёт личных договорённостей о поставках под конкретного заказчика, а перспективные активы переходят в руки заинтересованных в глобальном развитии собственников. Становится всё труднее продать компанию, успех которой строился на личных связях руководителя.

Типичная практика недавнего прошлого: собственник удачно продаёт свою торговую или производственно-торговую организацию, ссылаясь на усталость или нежелание продолжать работать. А на следующий день открывает такую же, переманивает менеджмент и продолжает работать по налаженным каналам. Сегодня всё больше ценят сотрудничество между компаниями, приобретение опыта и покупки ноу-хау для дальнейшего развития, а не просто передачу устаревших технологий и попытки копирования», — уверен г-н Трофименко.

Ещё один из главных ограничителей для иностранных инвестиций в России — неблагоприятная институциональная среда. Эта распространённая формулировка подразумевает целый набор системных проблем российской экономики: от низкой защищённости прав собственности до сложностей при получении необходимых согласований в сфере строительства и подключения к сетям. Возможно ли преодолеть эти барьеры?

«За последние 5–7 лет в решении этих проблем наметился некий прогресс: государство стремится улучшать инвестиционный климат как на национальном, так и на региональном уровне. На первый взгляд, у этих действий есть результаты — так, Россия существенно усилила свои позиции в рейтинге Doing Business, переместившись со 120 на 31 место. Однако на практике условия ведения бизнеса в большинстве регионов остаются не самыми комфортными, а региональным и муниципальным администрациям не хватает опыта и компетенций в работе с иностранными инвесторами», — анализирует руководитель проекта «Рейтинги регионов России» Национального рейтингового агентства Александр Пахалов.

«Мир уже давно вступил в эпоху, когда трудно говорить о «текущем», «нынешнем», «стабильном». Изменения опережают все сроки, необходимые на просчёт возможных рисков и вариантов развития событий. Мы придерживаемся принципов венчурного инвестирования: не только во внешние, но и внутренние проекты и стартапы.

Как показывает практика, такой подход оказался эффективным: это подтверждает опыт 17 стран нашего присутствия. Побеждают те, кто, учитывая основные риски и обрабатывая основные массивы информации, развивается в рамках своей стратегии, которая основана на принципах убеждённости и веры. И я сейчас говорю не о религии. Такие методы пока активно не распространены в России, но наши компании рано или поздно придут к подобным системам управления развитием бизнеса и рынков», — размышляет Владимир Трофименко.

На переходном этапе после введения санкций для многих иностранных инвесторов единственно возможным вариантом было совместное производство. Однако такие формы взаимодействия не имели развития, поскольку методы и подходы российского менеджмента не всегда неэффективны. Недополучали в этом случае обе стороны.

«Нам, русским, крайне трудно довериться партнёру, внедрять современные методики. Многие руководители боятся потерять власть: психологически трудно признаться себе в том, что кто-то может знать больше. Это тупиковый путь. Гораздо выгоднее и эффективнее использовать положительный опыт и применять эффективные методики.

Один из успешных примеров иностранного бизнеса в России — концерн Palfinger. Компания обосновалась на рынке на общих основаниях, создала совместное производство с российской, а сегодня занимает уже около 40% рынка крано-манипуляторных установок. И это один из лучших продуктов в своей нише. Более того, Palfinger запустил экспорт продукции для других заводов группы компаний в Европе», — считает Владимир Анатольевич.

Сегодня мировые инвесторы предпочитают открывать на территории России собственные предприятия: строить с нуля «в чистом поле». Как правило, такие проекты если не рентабельнее, то наверняка более надёжные: на выходе инвестор получает собственное современное производство, заточенное под «свои» потребности и особенности технологического процесса, свободное от возможных акционерных конфликтов.

«Примером успешных иностранных инвестиций служит автомобильная индустрия, целый ряд заводов иностранных автоконцернов, созданных в России с нуля: Volkswagen, Toyota, Hyundai, Nissan и другие. В строительной отрасли можно выделить компанию Knauf, которая имеет в РФ свыше 20 заводов. В пищевой промышленности одним из многочисленных примеров иностранных инвестиций является деятельность компании Nestle: в разных регионах нашей страны работают несколько производств. Подобные примеры есть практически в каждой отрасли», — перечисляет ведущий эксперт УК «ФИНАМ Менеджмент» Дмитрий Баранов.

Во многих регионах России формируются промышленные кластеры — группы локализованных на определённой территории промышленных предприятий, связанных между собой общими логистическими и технологическими цепочками. Примером может служить комплексный инвестиционный проект «Енисейская Сибирь», в который вошли Красноярский край, республики Хакасия и Тыва. Подробнее о КИП мы писали в коллекционном номере журнала № 6–7 (140) за июнь-июль 2019.

Эксперты сходятся во мнении: увеличить приток иностранных инвестиций можно, если создать понятные, честные и стабильные правила игры, гарантами выполнения которых будут все уровни и ветви власти, в том числе судебная и правоохранительная системы. Обязательным условием должно быть развитие рынков сбыта, чтобы инвесторам было где реализовывать продукцию. Ключевым звеном в этом комплексе должно быть уважение и максимальная защита прав инвесторов, в том числе прав собственности, которые должны работать и быть едиными для всех, вне зависимости от объёма инвестиций и политических связей.

«Необходимо развитие инвестиционной инфраструктуры, индустриальных парков, инженерных центров международного уровня и территорий, где будут созданы максимально комфортные условия для размещения промышленных предприятий. Безусловно, подход должен быть основательным и ответственным. Любимый многими регионами способ — переименование разваливающихся корпусов старых предприятий в «индустриальные парки» — вряд ли даст реальные результаты», — отмечает Александр Пахалов.

Условия конкуренции также должны быть равными для внутренних и внешних инвестиций. Сотрудничество должно быть взаимовыгодным для создания качественного продукта и компонентной базы.

«Важно работать на глобальный рынок и создавать конкурентный продукт — полагаю, тогда инвесторы сами выстроятся в очередь. А пока основные мировые игроки получают обратную связь в виде опыта крупнейших международных OEM, которые много лет инвестировали в образование российских поставщиков и партнёров, не получая в ответ отклик и желание следовать требованиям по качеству и нормальным договорным отношениям и бизнес-этике.

В некоторых отраслях производственная парадигма меняется быстрее, чем время, в течение которого некоторые компании принимают решение о внедрении инноваций. Поэтому самый эффективный путь стабильного развития — привлекать экспертизу, делать долгосрочное планирование, максимально приближенное к реальности, инвестировать в развитие и внедрение проектов. У России есть уникальные возможности сделать индустриальный прорыв», — говорит Владимир Трофименко.

В какой-то степени импортозамещение может привлечь иностранные инвестиции, ведь если в стране вовсе не производят или производят мало каких-либо товаров или услуг, мировые компании могут решить эту и многие другие задачи. Например, рост национальной экономики, увеличение валютной выручки страны, дополнительная «загрузка» смежных отраслей, наполнение бюджетов всех уровней, наконец, новые рабочие места.

«Санкции влияют на иностранные инвестиции негативно: это источник дополнительных рисков и неопределённости, которые очень не любят инвесторы. Даже если эти меры никак не касаются конкретного бизнеса, новости о них создают неблагоприятный информационный фон, который может повлиять на принятие инвестиционного решения. Ведение бизнеса в России сопряжено с существенными внутренними политическими и регуляторными рисками, поэтому дополнительные внешние риски в виде угрозы санкций точно не радуют иностранцев. В свою очередь, импортозамещение открывает некоторые новые возможности — так, после 2014 года существенно возрос интерес зарубежных инвесторов к аграрно-промышленному комплексу», — приводит пример г-н Пахалов.

Каков бы ни был объём государственной поддержки промышленников, она вовсе не означает формулу «власть создаёт продукт».

«Я участвую в коммуникации бизнеса и власти: вхожу в консультационные советы ассоциаций и компаний (advisory board) и часто слышу запрос «дайте денег, снизьте налоги». При этом я прекрасно понимаю позицию как представителей предприятий, так и со стороны власти. Деньги выделяют, при этом процент разработок действительно конкурентоспособных товаров крайне мал. И дело не в самом производстве, а в низкой культуре управления и развития.

На уровне государства нам нужен продукт, который можно поддерживать и успешно продвигать и на внутреннем, и на внешнем рынке. Иначе всё скатится к ограничениям, а потребитель в конце концов отдаст предпочтение импортной продукции в случае отсутствия качественных российских аналогов.

На мой взгляд, таможенное регулирование должно заключаться в поддержании баланса затрат локальных и внешних производителей на создание аналогичных продуктов. Если для выхода на конкурентный рынок российское предприятие по определённым причинам вынуждено затратить обоснованно больше средств, именно эта разница должна компенсироваться в виде таможенного регулирования для импортной продукции», — высказывает мнение Владимир Трофименко.

В 2018 году производители пищевого оборудования получили субсидии общим объёмом 881 млн рублей, чтобы иметь возможность предоставлять скидки на приобретение техники (в рамках Постановления Правительства РФ № 547). Это позволило покупателям приобрести с дисконтом хлебопекарные печи, молочное оборудование, силосы, машины для фасовки и упаковки, зерносушилки, витрины холодильные и другое оборудование российского производства на общую сумму более 5,5 млрд рублей.

«Минпромторг РФ и в нынешнем году продолжил субсидировать пилотные партии средств производства в соответствии с Постановлением Правительства РФ № 634. Начало первого отбора на право получить поддержку пришлось на середину июня. Отечественным производителям государство компенсирует до 50% фактических затрат на оплату сырья, материалов и комплектующих. Сюда же — оплата труда производственного персонала, инженерные разработки и проектирование, приобретение оснастки и расходного инструмента, логистические операции. Предполагалось, что всё это позволит снизить цену для потребителей на 15–50% ниже рыночной стоимости оборудования. Это касается продукции отраслей тяжёлого, нефтегазового, энергетического машиностроения, станкоинструментальной промышленности, а также пищевой и строительно-дорожной техники», — сообщает Дмитрий Баранов.

Российские регионы и предприятия по-разному перспективны в плане привлечения иностранных инвестиций. Это наглядно демонстрируют данные Центробанка по распределению прямых иностранных инвестиций.

ПИИ — важнейший показатель интереса иностранных инвесторов к экономике той или иной страны или региона, он отражает готовность иностранных инвесторов реализовывать проекты и участвовать в ведении бизнеса на той или иной территории. Вот что нам об этом рассказали в Национальном рейтинговом агентстве.

«По распределению прямых иностранных инвестиций картина по итогам 2018 года получилась следующая: 50% от общероссийского притока ПИИ пришлось на Москву, в первой пятёрке регионов также представлены Ямало-Ненецкий АО (7%), Подмосковье (6,3%), Санкт-Петербург (4,6%) и Красноярский край (4,2%). При этом во многих регионах России иностранных инвестиций нет или почти нет. Самый яркий пример — республики Северного Кавказа, у каждой из которых стоит «ноль» в графе поступления ПИИ за 2018 год. Нулевые и близкие к нулю вложения иностранных инвесторов в 2018 году также зафиксированы в Марий Эл, Курганской области, Республике Алтай, Камчатском крае», — приводит цифры Александр Пахалов.

Такова картина не только прошлого года: диспропорции характеризуют ситуацию на протяжении многих лет. Аналитики говорят, что действительно привлекательных территорий для иностранных инвесторов весьма мало.

«Эти территории можно разделить на три условные группы. В первую входят «две столицы» и прилегающие к ним территории: Москва и Подмосковье, Петербург и Ленобласть. Эти регионы интересны инвесторам с точки зрения большого рынка, развитой инфраструктуры и высокого человеческого потенциала.

Вторую группу составляют традиционные ресурсные и промышленные регионы: Тюменская область, Сахалин, Красноярский и Пермский края и другие, где интерес для инвесторов представляет прежде всего переработка этих ресурсов.

Наконец, третья группа — это те регионы, которым удаётся привлекать инвесторов не только за счёт ресурсных или географических преимуществ, но также путём создания комфортного инвестиционного климата. Таких регионов, к сожалению, всё ещё немного. В качестве примеров можно привести Татарстан, Калужскую, Ульяновскую и Липецкую области», — разъясняет г-н Пахалов.

«В 2018 году на Красноярском экономическом форуме губернатор Александр Усс говорил о том, что проект «Енисейская Сибирь» следует рассматривать не в качестве макрорегиона, а в качестве портфеля проекта.

Данное позиционирование проекта кажется вполне верным: здесь действительно речь идёт, прежде всего, не об объединении регионов в рамках каких-либо производственных цепочек, а о совместном маркетинговом партнёрстве, нацеленном на продвижение инвестиционных возможностей регионов среди целевой аудитории российских и зарубежных инвесторов.

Главный риск проекта заключается в неоднородности входящих в него регионов и как следствие — в разных возможностях получения выгод от совместного проекта. Например, Красноярский край — сильный регион с высоким промышленным потенциалом, хорошими позициями в инвестиционных рейтингах и достаточно развитой инфраструктурой. И он действительно может за счёт создания бренда «Енисейская Сибирь» усилить свои конкурентные позиции и заинтересовать новых инвесторов. В свою очередь, Тыва — одна из самых проблемных территорий России, традиционный аутсайдер всех рейтингов инвестиционной привлекательности. Может ли этой республике помочь обновлённое позиционирование? Маловероятно — для начала региону нужно пройти долгий путь создания базовых инфраструктурных условий для ведения инвестиционной деятельности».

«Теоретически российские производители могут быть интересны инвесторам из других стран, однако нужно учитывать ряд моментов.

Во-первых, массовая приватизация давно завершилась, и в стране практически не осталось свободных нераспределённых активов, которые, что называется, «ждут» новых хозяев. Все предприятия уже принадлежат кому-то, а не нашедшие новых владельцев либо больше не существуют, либо находятся в столь плачевном состоянии, что не интересны инвесторам.

Во-вторых, владение активами и ведение бизнеса в России затрудняют многочисленные риски. Это и геополитические факторы, и неблагоприятный для предпринимателей климат, и высокий уровень бюрократизма и коррупции, и непростые условия привлечения финансирования.

В-третьих, отрицательно сказывается на инвестиционном климате и политика огосударствления в ряде отраслей, укрупнения предприятий, в результате инвесторы не имеют возможности приобрести тот или иной актив, им трудно конкурировать с крупными холдингами, большинство из которых к тому же государственные.

В-четвёртых, состояние многих предприятий далеко от идеального: операционные результаты не самые впечатляющие, высок уровень износа основных средств, есть технологическое отставание. Инвестору, который купит их, придётся не только заплатить за актив, но и инвестировать крупные суммы в обновление и модернизацию предприятия, повышение конкурентоспособности, чтобы начать возврат средств, получать доход. То есть сроки окупаемости могут увеличиться, к чему не готовы многие инвесторы — ещё одна причина не инвестировать».

«К 2020 году в России должно быть локализовано производство 800 видов продукции в 19 отраслях промышленности.

Одна из главных причин такого решения — политика импортозамещения РФ. В ходе реализации масштабного плана должно быть выполнено более 2000 проектов по локализации производства. Метод «кнута и пряника» наблюдается и в тендерной политике: госзакупки иностранной продукции часто оказываются запрещены, либо цены на неё автоматически снижают на 15%.

Специальные инвестиционные контракты направлены на поощрение локализации производства в России. Они предоставляют компании ряд преимуществ, но содержат и некоторые ограничения. Налоговые льготы могут выглядеть привлекательно, однако стоит учитывать, что инвестиции должны сохранять рентабельность без субсидий и пониженных ставок».

В апреле глава Минпромторга РФ Денис Мантуров сообщил: в 2018 году ведомство оказало поддержку 45 проектам в нефтегазовом машиностроении на сумму свыше 4,3 млрд рублей, это позволило снизить импортозависимость почти на 10%, что больше плановых показателей.

Как сообщает фонд Germany Trade & Invest (GTAI), с учётом перспектив ведения бизнеса и сложной геополитической обстановки, российское правительство должно способствовать росту экономики. Для этого необходимо обеспечить приток частных инвестиций, цифровизацию экономики и повышение производительности труда. Хорошие макроэкономические показатели обеспечат реализацию этих планов. Однако иностранные инвесторы не торопятся из-за высоких процентных ставок и угрозы новых санкций.