От мотыги к компьютеру через конвейер
Американский социолог Элвин Тоффлер выделил три волны в развитии производства. Символом аграрной революции была мотыга, а главной ценностью — земля. Затем случилась промышленная революция с ее главным изобретением — конвейером и тремя китами: капиталом, рабочей силой и средствами производства. Третья волна внесла изменения не только в образ жизни, но и в образ мыслей современного человека. Ее базис — знания и информация, а символ — компьютер. Тоффлер определил и точную дату начала новой цивилизации — 1956 год, когда в США численность офисных служащих, «белых воротничков», впервые превысила армию заводских рабочих. 
Новые технологии буквально врываются в нашу жизнь. Если для прикладного освоения фотоаппарата понадобилось столетие, то телефон появился в домах спустя полвека после изобретения, а интегральные микросхемы уже через три года. Еще недавно лапша быстрого приготовления и памперсы тоже были из области высоких технологий, а сегодня они не столько привычны, сколько необходимы.
Не так давно в российском плане бухгалтерских счетов появился неведомый доселе актив — нематериальный. Патенты, торговые марки и технологии обрели цену, подчас выше, чем станки, здания и оборудование. Информация стала реальной производственной составляющей, а ее скорость передачи и каналы обмена в ХХI веке столь же значимы, как и дороги в индустриальную эпоху.

Обгонять не догоняя
Так уж устроен человек: изобилие чего бы то ни было не особо стимулирует творческую мысль. Зато любой кризис или ресурсный дефицит как нельзя лучше побуждает к поиску решений. В странах с небогатыми природными ресурсами, к примеру, таких как Израиль, именно отсутствие запасов промышленного сырья и энергоносителей вкупе с большим количеством интеллектуального потенциала стало залогом развития промышленности. Россия, избалованная бескрайними просторами и природными кладовыми, долго жила по принципу «да у нас этого добра…», измеряя стоимость киловатт-часа двумя спичечными коробками и посмеиваясь над рачительными европейцами («да они там в тазиках умываются»). Но оказалось, что ресурсы наши не такие уж безграничные, а электроэнергия стоит денег, как, впрочем, и тепло.
Исчерпав к 70-м годам прошлого столетия наиболее доступные источники энергии и сырья, человечество обратилось к новым материалам и производству на базе информатики и кибернетики. Россия — позже остальных. Оттого и в инновационном рейтинге мы пока держимся в середничках: 56-е место из 125 стран в соответствии с Международным инновационным индексом (GII), в три раза уступая европейскому уровню. Оборот нематериальных активов в России сегодня составляет 0,3% от общего оборота товаров, в то время как в странах ЕС этот показатель превышает 40%. Великий советский физик Игорь Курчатов в свое время предложил формулу — обгонять не догоняя — и СССР решил два грандиозных проекта ХХ века — атомный и космический.

Госструктуры показывают пример
Экономить, применяя ресурсосберегающие технологии, заставляет производственников и конкуренция за рынки сбыта. Для России задача ближайшего десятилетия — довести долю современных инновационных производств в промышленности до 25%. Как заявил премьер Дмитрий Медведев на февральском экономическом форуме в Красноярске, для достижения этой цели государство готовит законодательство, снимая бюрократические препоны, минимизирует налоговые и страховые риски, уделяя основное внимание стратегическим сферам: космосу, ядерным и биотехнологиям, энергетике, машиностроению и электронике.
Однако малый и средний бизнес не горит желанием вкладывать деньги в новые рискованные технологии, предпочитая экспортировать готовые зарубежные продукты, поэтому пока внедрением новинок занимаются известные структуры с приставкой «рос». По оценке зарубежных экспертов, именно чрезмерное участие государства сдерживает широкое внедрение новых технологий. Государство, говорят они, должно быть дирижером, а не игроком. Российские чиновники соглашаются с этим, но снижать долю госучастия не намерены, пытаясь изменить соотношение привлечением большего количества частного капитала.
Инновации (а многие специалисты расшифровывают суть процесса как коммерциализацию научных идей, превращение ноу-хау в продукт, востребованный на рынке) не мыслимы без науки. Доля НИОКРа в ВПП России на уровне стран БРИК, кандидатов наук на душу населения даже больше, чем в США, доля фундаментальных исследований около 15% от общих затрат на науку, и примерно такой же процент составляет финансирование прикладных изысканий, то есть вдвое ниже по сравнению с СССР.
Путь идеи в технологию лежит через несколько этапов. Сначала идею надо найти, оценить и поддержать, и для этого работают технопарки, бизнес-инкубаторы, выставки, конкурсы. Созданы ведущие инновационные структуры, такие как «Сколково», Роснано и Российская венчурная компания. Стартап — едва ли не самый важный этап в развитии новой технологии, сравнимый с младенчеством человека, когда без поддержки нет речи о выживаемости. И здесь в роли родителей выступают венчурные компании. Отмечая, что в России есть идеи и потенциал для их рождения, западные аналитики объясняют скромные результаты внедрения инноваций недостаточным развитием венчурного бизнеса. Объем венчурных инвестиций в том же Китае в 20 раз выше, чем у нас, и подключаются российские венчурные компании к стартапам уже на более поздних сроках внедрения. Кроме того, отмечают эксперты, в России не хватает компетентных специалистов, прозрачности венчурного бизнеса, низкая интеграция как внутри страны, так и на международном уровне. При этом отмечается парадокс: низкая венчурная активность на фоне эффективности существующих венчурных фондов.  

Зеленые — травка, жучки, технологии
К драйверам новых технологий, о которых уже было сказано выше: информации, дефициту ресурсов, конкуренции, научным изысканиям, — можно смело добавить экологию. Основательно загрязнив окружающее пространство, человек изобрел зеленые технологии. Изрядно опустошая недра ради обогрева и освещения своих жилищ, жители мегаполисов параллельно создавали рукотворные полезные ископаемые — городские свалки. В США с этих свалок уже добывают газ, перерабатывают бумагу, металл и многое другое. С другой стороны, появилась необходимость экономии, и взоры ученых мужей обратились к возобновляемым источникам энергии. Впереди планеты всей по освоению «зеленой» энергетики жители датского острова Самсе, которые обеспечивают свой комфорт энергией ветряков, умудряясь даже продавать ее излишки на материк.
Голландцы пробуют на зуб насекомых, утверждая, что через полвека выросшему населению Земли понадобится вдвое больше мяса, а пастбищ для скота уже не хватает, и антрекот станет для большинства людей непозволительной роскошью. Между тем в ста граммах кузнечиков белка столько же, сколько и в аналогичном по весу куске говядины.
Перспективность и эффективность применения биотехнологических процессов в различных сферах человеческой деятельности, от получения пищи и напитков до воспроизводства экологически чистых энергоносителей и новых материалов, обусловлена еще и тем, что человек хочет быть здоровым, жить долго и по возможности счастливо. 

Макровозможности микроэлектроники
Микроэлектроника — основа инноваций. В Советском Союзе в этой сфере трудились три тысячи предприятий, четыре сотни институтов и три миллиона человек. К сожалению, от тех времен в этой стратегической отрасли осталась четверть действующих мощностей. 
В современной России ее приходится возрождать. В Усолье-Сибирском запущено производство поликристаллического кремния — полупроводника, на основе которого выпускается почти 90% всех солнечных элементов в мире, а в сентябре в Чувашии должен вступить в строй завод по производству тонкопленочных модулей для строительства под ключ солнечных электростанций. Гибрид солнечной и дизельной генераций мощностью 100 кВт этой зимой запущен в Республике Алтай. Пока на китайских солнечных панелях. Кстати, самое подходящее для солнечной генерации место в нашей стране, как ни странно, — это морозная Якутия. Учитывая, что тянуть ЛЭП в бескрайней тайге не то что дорого, а подчас невозможно, солнечная энергетика придется региону в самый раз. На очереди ветряки: уже подписан договор по запуску производства в России композитных лопастей для ветростанций. Продажи продукции корпорации «Роснано», под патронажем которой реализуются эти проекты, к 2015 году должны составить нешуточные 900 млрд руб., 36 заводов введено в эксплуатацию, еще полсотни строятся.
На сайтах государственных локомотивов новых технологий описано множество проектов разной степени готовности, только рядовой россиянин пока не прочувствовал на себе положительное влияние инноваций. А ведь новые технологии — не самоцель, они объявлены основой стратегии развития страны до 2030 года и преследуют рост качества жизни населения. Почему одни страны и даже целые континенты живут лучше, а другие — хуже? Ведь даже эксперьты отмечают, что потенциал у России есть — это талантливый народ, генератор любых инноваций. Впрочем, ответ на вопрос «кто виноват?» до сих пор не найден, иначе бы мы уже знали, что делать.

От мотыги к компьютеру через конвейер
Американский социолог Элвин Тоффлер выделил три волны в развитии производства. Символом аграрной революции была мотыга, а главной ценностью — земля. Затем случилась промышленная революция с ее главным изобретением — конвейером и тремя китами: капиталом, рабочей силой и средствами производства. Третья волна внесла изменения не только в образ жизни, но и в образ мыслей современного человека. Ее базис — знания и информация, а символ — компьютер. Тоффлер определил и точную дату начала новой цивилизации — 1956 год, когда в США численность офисных служащих, «белых воротничков», впервые превысила армию заводских рабочих. 
Новые технологии буквально врываются в нашу жизнь. Если для прикладного освоения фотоаппарата понадобилось столетие, то телефон появился в домах спустя полвека после изобретения, а интегральные микросхемы уже через три года. Еще недавно лапша быстрого приготовления и памперсы тоже были из области высоких технологий, а сегодня они не столько привычны, сколько необходимы.
Не так давно в российском плане бухгалтерских счетов появился неведомый доселе актив — нематериальный. Патенты, торговые марки и технологии обрели цену, подчас выше, чем станки, здания и оборудование. Информация стала реальной производственной составляющей, а ее скорость передачи и каналы обмена в ХХI веке столь же значимы, как и дороги в индустриальную эпоху.

Обгонять не догоняя
Так уж устроен человек: изобилие чего бы то ни было не особо стимулирует творческую мысль. Зато любой кризис или ресурсный дефицит как нельзя лучше побуждает к поиску решений. В странах с небогатыми природными ресурсами, к примеру, таких как Израиль, именно отсутствие запасов промышленного сырья и энергоносителей вкупе с большим количеством интеллектуального потенциала стало залогом развития промышленности. Россия, избалованная бескрайними просторами и природными кладовыми, долго жила по принципу «да у нас этого добра…», измеряя стоимость киловатт-часа двумя спичечными коробками и посмеиваясь над рачительными европейцами («да они там в тазиках умываются»). Но оказалось, что ресурсы наши не такие уж безграничные, а электроэнергия стоит денег, как, впрочем, и тепло.
Исчерпав к 70-м годам прошлого столетия наиболее доступные источники энергии и сырья, человечество обратилось к новым материалам и производству на базе информатики и кибернетики. Россия — позже остальных. Оттого и в инновационном рейтинге мы пока держимся в середничках: 56-е место из 125 стран в соответствии с Международным инновационным индексом (GII), в три раза уступая европейскому уровню. Оборот нематериальных активов в России сегодня составляет 0,3% от общего оборота товаров, в то время как в странах ЕС этот показатель превышает 40%. Великий советский физик Игорь Курчатов в свое время предложил формулу — обгонять не догоняя — и СССР решил два грандиозных проекта ХХ века — атомный и космический.

Госструктуры показывают пример
Экономить, применяя ресурсосберегающие технологии, заставляет производственников и конкуренция за рынки сбыта. Для России задача ближайшего десятилетия — довести долю современных инновационных производств в промышленности до 25%. Как заявил премьер Дмитрий Медведев на февральском экономическом форуме в Красноярске, для достижения этой цели государство готовит законодательство, снимая бюрократические препоны, минимизирует налоговые и страховые риски, уделяя основное внимание стратегическим сферам: космосу, ядерным и биотехнологиям, энергетике, машиностроению и электронике.
Однако малый и средний бизнес не горит желанием вкладывать деньги в новые рискованные технологии, предпочитая экспортировать готовые зарубежные продукты, поэтому пока внедрением новинок занимаются известные структуры с приставкой «рос». По оценке зарубежных экспертов, именно чрезмерное участие государства сдерживает широкое внедрение новых технологий. Государство, говорят они, должно быть дирижером, а не игроком. Российские чиновники соглашаются с этим, но снижать долю госучастия не намерены, пытаясь изменить соотношение привлечением большего количества частного капитала.
Инновации (а многие специалисты расшифровывают суть процесса как коммерциализацию научных идей, превращение ноу-хау в продукт, востребованный на рынке) не мыслимы без науки. Доля НИОКРа в ВПП России на уровне стран БРИК, кандидатов наук на душу населения даже больше, чем в США, доля фундаментальных исследований около 15% от общих затрат на науку, и примерно такой же процент составляет финансирование прикладных изысканий, то есть вдвое ниже по сравнению с СССР.
Путь идеи в технологию лежит через несколько этапов. Сначала идею надо найти, оценить и поддержать, и для этого работают технопарки, бизнес-инкубаторы, выставки, конкурсы. Созданы ведущие инновационные структуры, такие как «Сколково», Роснано и Российская венчурная компания. Стартап — едва ли не самый важный этап в развитии новой технологии, сравнимый с младенчеством человека, когда без поддержки нет речи о выживаемости. И здесь в роли родителей выступают венчурные компании. Отмечая, что в России есть идеи и потенциал для их рождения, западные аналитики объясняют скромные результаты внедрения инноваций недостаточным развитием венчурного бизнеса. Объем венчурных инвестиций в том же Китае в 20 раз выше, чем у нас, и подключаются российские венчурные компании к стартапам уже на более поздних сроках внедрения. Кроме того, отмечают эксперты, в России не хватает компетентных специалистов, прозрачности венчурного бизнеса, низкая интеграция как внутри страны, так и на международном уровне. При этом отмечается парадокс: низкая венчурная активность на фоне эффективности существующих венчурных фондов.  

Зеленые — травка, жучки, технологии
К драйверам новых технологий, о которых уже было сказано выше: информации, дефициту ресурсов, конкуренции, научным изысканиям, — можно смело добавить экологию. Основательно загрязнив окружающее пространство, человек изобрел зеленые технологии. Изрядно опустошая недра ради обогрева и освещения своих жилищ, жители мегаполисов параллельно создавали рукотворные полезные ископаемые — городские свалки. В США с этих свалок уже добывают газ, перерабатывают бумагу, металл и многое другое. С другой стороны, появилась необходимость экономии, и взоры ученых мужей обратились к возобновляемым источникам энергии. Впереди планеты всей по освоению «зеленой» энергетики жители датского острова Самсе, которые обеспечивают свой комфорт энергией ветряков, умудряясь даже продавать ее излишки на материк.
Голландцы пробуют на зуб насекомых, утверждая, что через полвека выросшему населению Земли понадобится вдвое больше мяса, а пастбищ для скота уже не хватает, и антрекот станет для большинства людей непозволительной роскошью. Между тем в ста граммах кузнечиков белка столько же, сколько и в аналогичном по весу куске говядины.
Перспективность и эффективность применения биотехнологических процессов в различных сферах человеческой деятельности, от получения пищи и напитков до воспроизводства экологически чистых энергоносителей и новых материалов, обусловлена еще и тем, что человек хочет быть здоровым, жить долго и по возможности счастливо. 

Макровозможности микроэлектроники
Микроэлектроника — основа инноваций. В Советском Союзе в этой сфере трудились три тысячи предприятий, четыре сотни институтов и три миллиона человек. К сожалению, от тех времен в этой стратегической отрасли осталась четверть действующих мощностей. 
В современной России ее приходится возрождать. В Усолье-Сибирском запущено производство поликристаллического кремния — полупроводника, на основе которого выпускается почти 90% всех солнечных элементов в мире, а в сентябре в Чувашии должен вступить в строй завод по производству тонкопленочных модулей для строительства под ключ солнечных электростанций. Гибрид солнечной и дизельной генераций мощностью 100 кВт этой зимой запущен в Республике Алтай. Пока на китайских солнечных панелях. Кстати, самое подходящее для солнечной генерации место в нашей стране, как ни странно, — это морозная Якутия. Учитывая, что тянуть ЛЭП в бескрайней тайге не то что дорого, а подчас невозможно, солнечная энергетика придется региону в самый раз. На очереди ветряки: уже подписан договор по запуску производства в России композитных лопастей для ветростанций. Продажи продукции корпорации «Роснано», под патронажем которой реализуются эти проекты, к 2015 году должны составить нешуточные 900 млрд руб., 36 заводов введено в эксплуатацию, еще полсотни строятся.
На сайтах государственных локомотивов новых технологий описано множество проектов разной степени готовности, только рядовой россиянин пока не прочувствовал на себе положительное влияние инноваций. А ведь новые технологии — не самоцель, они объявлены основой стратегии развития страны до 2030 года и преследуют рост качества жизни населения. Почему одни страны и даже целые континенты живут лучше, а другие — хуже? Ведь даже эксперьты отмечают, что потенциал у России есть — это талантливый народ, генератор любых инноваций. Впрочем, ответ на вопрос «кто виноват?» до сих пор не найден, иначе бы мы уже знали, что делать.

Елена Баева.