 |
сделать стартовой |  |
в избранное |
 |
||||||||||
|
| №31март 2009Интервью |
| Михаил Васильев: «Кризис – это начало нового этапа» |
| epps.ru / Архив номеров / №31 март 2009 / Михаил Васильев: «Кризис – это начало нового этапа» |
| Мировой кризис – время не только социально-экономической, но и психологической нестабильности в обществе. Что поможет преодолеть эти проблемы? Как в непростых условиях кризиса действовать власти и бизнесу? Об этом и многом другом рассказывает Председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края, председатель комитета по экономической политике Законодательного Собрания края Михаил Васильев.
— Михаил Геннадьевич, насколько, на Ваш взгляд, сейчас существует взаимопонимание между властью и бизнесом? Чего стороны ждут друг от друга? — Во взаимоотношениях власти и бизнеса на уровне региона сейчас происходит то, на что раньше можно было только надеяться. В условиях разработки антикризисных мер, власть начала активней прислушиваться к мнению бизнеса, стала советоваться с ним. В качестве примера можно привести деятельность созданного еще в сентябре прошлого года в Красноярском крае Информационно-аналитического центра, основной целью которого стала выработка управленческих решений в условиях экономической и социальной нестабильности. Практически с самого начала для участия в работе Центра были приглашены представители предпринимательского сообщества — те, кто готов был выражать интересы не только своего собственного бизнеса, но и группы предприятий или всей отрасли в целом. Их оценка ситуации и предложения легли в основу выработанных мер антикризисного реагирования. Так одной из первых отраслей, ощутивших на себе влияние кризиса, был строительный комплекс. И представители Союза строителей края принимали активное участие в заседаниях Информационно-аналитического центра. Союз строителей выступал от лица всего строительного комплекса края, и предложения, которые он вносил, учитывали интересы не только лидеров отрасли, но и всех ее участников. Эти предложения были услышаны, в настоящее время они находятся в работе. Подобные совещания с участием предпринимателей проходили также по лесопромышленному комплексу и по сельскому хозяйству. Уже предложен ряд мероприятий, разработаны проекты законов. Принято решение поддерживать, прежде всего, предприятия, работающие в приоритетных для Красноярского края, отраслях экономики. Например, до 1 млрд рублей может быть направлено в поддержку организаций лесопромышленного комплекса. Принят закон края о порядке предоставления государственных гарантий — это уже касается предприятий всех сфер деятельности. — Но все же существует некий разрыв между действиями правительства и психологией участников рынка? Что нужно предпринять, чтобы его минимизировать? — Конечно, разрыв есть. Неоднократно обсуждалось, что для его преодоления власти необходимо повысить скорость принятия своих решений. Особенно в таких ситуациях, с которыми сейчас столкнулась страна: кризисные явления развиваются достаточно быстро, а практически все ступени власти фактически оказались не готовы к той степени оперативности действий, которая сейчас нужна. Более того, как показала практика, даже к оценке кризисной ситуации многие ведомства были не готовы. Видимо, для этого необходимо получить некоторый опыт работы в кризисной ситуации, и со временем качество работы и скорость реагирования будут возрастать. Второе, что важно — это степень открытости власти, вовлеченности ее в диалог с бизнесом и обществом. Ведь если сравнивать с тем, что происходит в западных странах, — там диалог властей с обществом идет буквально в режиме on-line. И в этой связи хотелось бы видеть более частыми выступления руководителей и региона, и страны в диалоге с населением, в первую очередь для объяснения ситуации и тех мер, которые планируется предпринять. Известно, что если 12 % вкладчиков банка одновременно решат снять свои деньги, это может привести к краху практически любой банк. Такая ситуация может быть вызвана паническими настроениями в обществе, и чтобы этого не допускать, власть может и должна предпринимать активные действия по разъяснению ситуации. Если вспомнить 1998 год, то тогда банки закрывались один за другим, в том числе, и из-за всеобщей паники. В этот раз такого удалось избежать. Закрылось считанное количество банков, в основном в регионах, где местные власти не смогли справиться с ситуацией. У нас в крае этого не произошло, в том числе, и потому, что были проведены своевременные разъяснения, какие меры предпринимает государство в целом для защиты вкладчиков. Когда человек осведомлен, он вооружен. И мы должны вооружать население знаниями, ведь сокрытие информации и недоговоренность могут спровоцировать только негативные явления. В целом можно сказать, что кризис имеет две стороны — собственно финансово-экономические сложности, вызванные во многом объективными причинами, и психологические переживания и ожидания кризиса, страх перед ним. И второе порой бывает гораздо драматичнее, чем объективное течение событий. — Михаил Прохоров считает, что психология старой экономики умерла, и на смену ей придет совершенно новая психология рынка, который еще формируется. Согласны ли с этим утверждением, и если да, то какие принципиальные отличия будут у новой психологии нового рынка? — С этим утверждением я и согласен и не согласен. Что значит: старый рынок рухнул? Как нефть продавали, так и будут продавать. Рухнул ли нефтяной рынок? Нет. Тоже самое с цветными металлами и другими отраслями. С другой стороны, в России сейчас меняется многое. И в первую очередь меняется психология: понимание того, что можно безбедно существовать, имея какой-то один источник дохода — нефтяную ли скважину или оборудование с приватизированного в 90-е годы советского завода. Эта психология должна уйти в прошлое. Очень уместно здесь вспомнить Льюиса Кэррола с его советом — бежать со всех ног, просто чтобы остаться на месте. Это относится к ситуации во всем мире, и понимание этого постепенно приходит к россиянам. Нельзя успокаиваться на достигнутом, нужно всегда стремиться вперед. Ни один бизнес не вечен; ниша, которую ты нашел, все равно изменится через несколько лет. И то, как ты будешь выживать и приспосабливаться к новым условиям — это и есть твои риски и твоя предпринимательская ответственность. Конечно, достаточно просто рассуждать об этом г-ну Прохорову, имеющему достаточно диверсифицированный и масштабный бизнес. Гораздо сложнее тому, кто имеет, например, единственную мебельную фабрику, которую «не нашел на дороге», а построил своими руками, сделал все для развития производства, и вот на тебе — кризис! Универсального совета, наверное, быть не может, кроме постоянного поиска. Пострадавшие от кризиса есть, и их число еще будет увеличиваться. Вопрос в серьезности: умирает ли тот или иной бизнес или лишь заболевает, а потом возродится в новой нише и получит новые стимулы развития? Россия, конечно же, это время нестабильности переживает гораздо более болезненно, чем Европа или Америка. Там четко понимают, что это не первый и не последний кризис. Конечно, и у них есть пострадавшие и разорившиеся. Но в то же время сотни и тысячи предпринимателей, засучив рукава, спокойно работают. Я полагаю, что и мы в России рано или поздно придем к пониманию того, что кризис — это не столько окончание всего старого, а, прежде всего, начало чего-то нового. — В условиях нестабильности много говорится о национализации как выходе из создавшегося положения. Сможет ли государство эффективно управлять реприватизированным имуществом? — Поживем — увидим. Однозначного ответа относительно циклической приватизации нет. В этом смысле очень интересен опыт Великобритании, которая на протяжении десятков лет относится к своей угольной отрасли следующим образом: как только шахты начинают работать эффективно, их приватизируют, отдают в частные руки. Когда же на шахтах возникают проблемы в силу разных причин, в том числе, например, из-за каких-то кризисных явлений, государство их национализирует и выводит из кризиса своими способами. Есть примеры, когда целые нефтяные отрасли являются национализированными, государственными — в таких странах как Венесуэла или Саудовская Аравия. В то же время есть государства, где эти отрасли полностью находятся в частном владении. В каждой конкретной ситуации мы видим свой подход к решению вопроса. И то, что сейчас делает государство, мне, например, кажется правильным. По крайней мере, я не вижу другого решения этого вопроса. Предприниматели обращаются к государству: в рамках стабильной экономики мы нормально развивались, сейчас появились определенные риски. И предлагают государству поучаствовать в решении проблемы. Власть говорит: отлично, но тогда часть собственности мы вернем обратно. Если для предпринимателя это вариант решения проблемы, то начинаются переговоры. Меня совершенно не пугает то, что часть предприятий или даже отраслей вновь обретет государственную прописку. Это временная мера, и руководство страны об этом неоднократно заявляло. В то же время совсем не значит, что предприятие на два часа забрали, а потом еще кому-то отдадут. Просто когда-нибудь наступит «счастливый момент», и государство сможет распрощаться с этими активами вновь. Когда это произойдет — не берусь судить. Это может быть и в 2010, и в 2020, и в 2030 году. — Как Вы оцениваете нынешнее положение экономики Красноярского края в сравнении с другими российскими регионами? Какие существуют региональные проблемы и приоритеты? — В сравнении со слаборазвитыми дотационными регионами, у которых не было мощной промышленности, высоких темпов развития и инвестиций, наверное, Красноярский край имеет как свои плюсы, так и минусы. В Красноярском крае — мы, безусловно, острее будем ощущать кризис. Десятки и сотни компаний в разных отраслях уже чувствуют первые последствия нестабильности. Кто-то из них начинает сокращать объемы производства, кто-то пока еще пытается находить выходы из ситуации. Но в то же время у нас есть свои плюсы. У нас есть наработки, и, прежде всего, это ранее принятые решения по участию федеральной власти в реализации инвестиционных проектов на территории края. Руководство страны уже выразило свое мнение по этому поводу и подтвердило, что будет продолжать участвовать в них, и ни объемы инвестиций, ни соответственно финансирование из федерального бюджета сокращены и снижены не будут. У нас пока есть не очень понятная перспектива по участию в инвестициях частных компаний — по частным проектам. Насколько мне известно, консультации по этим проектам продолжаются, оценка и переоценка уже производится. Будет ли продолжаться инвестирование, и если да, то в каких объемах — мы узнаем в ближайшие месяцы. На самом деле прошло еще очень мало времени для того, чтоб говорить о том, что мы все уже поняли и все знаем. Оценки экспертов, причем опытных и уважаемых экспертов, разнятся очень сильно. Кто-то предрекает, что кризис продлится еще несколько лет. Кто-то аргументированно доказывает, что уже к осени 2009 года ситуации по большей части должна нормализоваться. В целом пришло время власти, бизнесу и обществу договариваться друг с другом. Потому что нет кого-то одного виноватого в нынешней ситуации. Не власть отвечает за кризис, и не бизнес. Если мы будем слушать друг друга, то в процессе обсуждения обязательно придем к принятию верного решения. Ольга Курашева. |
|
| © 2006-2017. Все права защищены. «Единый промышленный портал Сибири» Цитирование приветствуется при условии указания ссылки на источник - www.epps.ru © Создание сайта - студия GolDesign.Ru Природа www.beringiapark.ru, общество ценителей природы. |