Сегодня пятница 29 марта 2024 г. 12:50
сделать стартовой в избранное
О проекте
Контакты
Форум
Размещение рекламы
   
 
 
Логин Пароль  
 
 
запомнить на этом компьютере
регистрация  |  если забыли пароль
 
 
№120июль 2017Сибирь молодая
Попасть в кольцо
Основные источники энергии в мире определены: уголь, газ, вода, мазут, био- и ядерное топливо, солнце, ветер и другая «альтернатива». Это, конечно, если оставить за скобками разнообразные экзотические варианты, вроде тепла печей крематория (есть, между прочим, и такая практика). Каждый из источников прочно занял свою нишу, хотя времена, безусловно, меняются: мир все больше тянется к ресурсам возобновляемым. Сибирская структура генерации несколько отличатся от общемировой. На наших землях основных типов станций два: гидро- и тепловые. Что называется, чем богаты. Они-то и обеспечивают энергией практически весь регион, поделив «сферы влияния» фактически поровну.

«Оценить распределение можно по следующим цифрам: суммарная выработка электроэнергии в объединённой энергосистеме Сибири в 2016 году составила 206 877 млн кВт•ч. Суммарная выработка тепловых электростанций составила 107 011,5 млн кВт•ч (и это на 5,2% меньше, чем в 2015 году); выработка гидроэлектростанций составила 99 845,1 млн кВт•ч — и это на 13,1% больше, чем годом ранее. Таким образом, доля ГЭС превысила 48% и повышается, доля тепловых станций всё ещё более 51%, но понижается», — приводит точные данные генеральный директор ПАО «Богучанская ГЭС» Всеволод Демченко.
«Восточная часть энергосистемы обладает значительными гидроресурсами, представленными мощными гидроузлами Ангаро-Енисейского каскада. Поэтому фактически используемые мощности на востоке Сибири равномерно представляют тепловую и электрическую генерацию. Кроме того, Восток осуществляет транзитный переток в западную часть, где структура мощности имеет доминирующие позиции тепловой генерации. Тем не менее, западная часть Сибири также не обделена мощными гидростанциями, в частности, здесь работает Саяно-Шушенская ГЭС. Атомная генерация в регионах не представлена, вклад альтернативных источников (солнечная, ветровая генерация) несущественен», — уточняет генеральный директор ПАО «Красноярская ГЭС» Сергей Каминский.
Увеличение доли «водяной» энергетики специалисты объясняют введением в строй БоГЭС: она пока работает далеко не на полную мощность, однако уже вносит весомый вклад в «общее дело» (выработка Богучанской ГЭС в I квартале текущего года превысила 3 175 млн кВт•ч, а это больше четверти потребности Красноярского края). Эксперты, впрочем, поясняют: это не соревнование, и за первенством никто не гонится.
«Мы люди одного кольца. Кольцо — это единая энергосистема страны. Даже не Сибири, а всей России. И где чья энергия, понять невозможно – она ведь не помечена. Я, скажем, не знаю, какой источник даёт свет в моем кабинете: то ли это Красноярская ГЭС, то ли Красноярская ТЭЦ-1, а может быть это одна из иркутских электростанций. Да, есть отдельные потребители, которые подключены к конкретной станции. Но и здесь не всегда всё однозначно. Мы можем предполагать, что КрАЗ запитан от Красноярской ГЭС. На самом деле это не так: там, например, ещё и Богучанская ГЭС через подстанцию «Камала-1» может питать. И то, что происходит в энергетике остальной России, отражается и на нашей работе в Сибири. Случилась, например, в прошлом году авария на Урале, и началось автоматическое перераспределение ресурсов. То же самое с аварией на Саяно-Шушенской ГЭС: тогда произошли серьёзные перетоки мощностей, подключился Иркутск и даже Казахстан. Счёт в данном случае идёт на секунды: отключился где-то генератор, его мощность тут же кто-то подхватывает», — рассказывает доктор технических наук, заслуженный энергетик России Самуил Зильберман.
Почему энергосистема Сибири сформировалась именно таким образом? Какие природные и индустриальные явления оказали здесь влияние? Для того чтобы ответить на этот вопрос, придётся всё-таки разделить описанную выше связанную систему на составные части.
div style="text-align: justify;">«Оценить распределение можно по следующим цифрам: суммарная выработка электроэнергии в объединённой энергосистеме Сибири в 2016 году составила 206 877 млн кВт•ч. Суммарная выработка тепловых электростанций составила 107 011,5 млн кВт•ч (и это на 5,2% меньше, чем в 2015 году); выработка гидроэлектростанций составила 99 845,1 млн кВт•ч — и это на 13,1% больше, чем годом ранее. Таким образом, доля ГЭС превысила 48% и повышается, доля тепловых станций всё ещё более 51%, но понижается», — приводит точные данные генеральный директор ПАО «Богучанская ГЭС» Всеволод Демченко.
«Восточная часть энергосистемы обладает значительными гидроресурсами, представленными мощными гидроузлами Ангаро-Енисейского каскада. Поэтому фактически используемые мощности на востоке Сибири равномерно представляют тепловую и электрическую генерацию. Кроме того, Восток осуществляет транзитный переток в западную часть, где структура мощности имеет доминирующие позиции тепловой генерации. Тем не менее, западная часть Сибири также не обделена мощными гидростанциями, в частности, здесь работает Саяно-Шушенская ГЭС. Атомная генерация в регионах не представлена, вклад альтернативных источников (солнечная, ветровая генерация) несущественен», — уточняет генеральный директор ПАО «Красноярская ГЭС» Сергей Каминский.
Увеличение доли «водяной» энергетики специалисты объясняют введением в строй БоГЭС: она пока работает далеко не на полную мощность, однако уже вносит весомый вклад в «общее дело» (выработка Богучанской ГЭС в I квартале текущего года превысила 3 175 млн кВт•ч, а это больше четверти потребности Красноярского края). Эксперты, впрочем, поясняют: это не соревнование, и за первенством никто не гонится.
«Мы люди одного кольца. Кольцо — это единая энергосистема страны. Даже не Сибири, а всей России. И где чья энергия, понять невозможно – она ведь не помечена. Я, скажем, не знаю, какой источник даёт свет в моем кабинете: то ли это Красноярская ГЭС, то ли Красноярская ТЭЦ-1, а может быть это одна из иркутских электростанций. Да, есть отдельные потребители, которые подключены к конкретной станции. Но и здесь не всегда всё однозначно. Мы можем предполагать, что КрАЗ запитан от Красноярской ГЭС. На самом деле это не так: там, например, ещё и Богучанская ГЭС через подстанцию «Камала-1» может питать. И то, что происходит в энергетике остальной России, отражается и на нашей работе в Сибири. Случилась, например, в прошлом году авария на Урале, и началось автоматическое перераспределение ресурсов. То же самое с аварией на Саяно-Шушенской ГЭС: тогда произошли серьёзные перетоки мощностей, подключился Иркутск и даже Казахстан. Счёт в данном случае идёт на секунды: отключился где-то генератор, его мощность тут же кто-то подхватывает», — рассказывает доктор технических наук, заслуженный энергетик России Самуил Зильберман.
Почему энергосистема Сибири сформировалась именно таким образом? Какие природные и индустриальные явления оказали здесь влияние? Для того чтобы ответить на этот вопрос, придётся всё-таки разделить описанную выше связанную систему на составные части.
Большая вода
Начнём с энергии водных ресурсов. Природа была к Сибири исключительно щедра: потенциал гидроэнергоресурсов России составляет 850 млрд кВт•ч, из которых 730 млрд кВт•ч приходятся на Сибирь и Дальний Восток. В нашем регионе сосредоточены крупнейшие ГЭС страны, которые также входят в десятку крупнейших гидростанций мира. При том, что история этого энергобогатства началась в 1920-х годах — по историческим меркам, совсем недавно. Да, конечно, и до этого существовали водяные колёса для мануфактур — ещё в XVIII веке. Позже появились небольшие ГЭС, причём самая старая из известных имеет именно сибирскую прописку: на Зыряновском руднике на Алтае работала четырёхтурбинная ГЭС. Годом её постройки специалисты называют 1892-й. Потом были небольшие станции на Урале, в Восточной Сибири и под Петербургом. Но, как говорят советские источники, в 1913 году все имеющиеся в России гидростанции вырабатывали 5 млн кВт. Россия по этому показателю была страной отсталой: в других странах общая мощность действующих ГЭС достигла 12 000 МВт, причём были построены такие крупные электростанции, как, например, ГЭС Адамс. Но это всё присказка: сказка началась примерно через полвека.
«Первые гидроэлектростанции на Алтае и в Иркутской губернии строились уже в конце XIX века — как правило, для обеспечения энергией золотых приисков, но это были частные инициативы, не получившие ни поддержки, ни развития. В 1920-30-е годы были проведены первые комплексные обследования Ангары и создан трест «Ангарастрой», который успел выбрать несколько основных створов, однако условия для начала строительства появились только после окончания Великой Отечественной войны. Первыми в 1950 году начали строить Иркутскую ГЭС на Ангаре и Новосибирскую ГЭС на Оби — с этих двух станций и ведёт отсчёт современная гидрогенерация в Сибири», — комментирует Всеволод Демченко.
«Хорошо известно, что гидроресурсы являются высокоэкономичным восполняемым источником энергии. Человек начал использовать водную энергию раньше, чем энергию пара. Вода традиционно использовалась как источник энергии в сибирской горнодобывающей промышленности; сибиряки одними из первых стали получать электрическую энергию с помощью воды. Перспективы развития сибирской гидроэнергетики стали широко обсуждать в первые годы советской власти, в том числе в период деятельности комиссии ГОЭЛРО. Научно-изыскательские работы на сибирских реках, проведённые в начале ХХ века, свидетельствовали о возможности эффективного хозяйственного освоения огромных территорий на основе использования гидроэнергии и других природных ресурсов. Поэтому задания по комплексным исследованиям в Восточной Сибири были включены в планы первых советских пятилеток. Результатом этих работ стали проекты использования энергии Ангары и Енисея, предусматривавшие сооружение 17 ГЭС общей мощностью 18,5 ГВт с годовой выработкой 120 млрд кВт•ч электроэнергии. Интенсивное гидроэнергетическое строительство в регионе развернулось в 1950-е годы: были сооружены Новосибирская и Иркутская ГЭС, в 1960—80-е гг. — Саяно-Шушенская, Братская, Усть-Илимская, Красноярская, Мамаканская, Усть-Хантайская, Зейская, две Вилюйские ГЭС. Самые крупные ГЭС входят в состав Ангаро-Енисейского каскада: Саяно-Шушенская, Красноярская — на Енисее; Иркут¬ская, Братская, Усть-Илимская — на Ангаре», — уточняет Сергей Каминский.
«Идея строительства ГЭС возникла ещё на заре советской власти — уже в 1920-х годах прорабатывались вопросы развития гидрогенерации. Учёные, конечно, давно знают, что сибирские реки обладают огромным энергетическим потенциалам. Но острая необходимость формирования новых мощностей появилась в послевоенные годы. Сформировал её бурный рост промышленности и бытового потребления. А поскольку себестоимость энергии на гидростанциях значительно ниже, чем на тепловых, выбор делался именно в их пользу», — объясняет Самуил Зильберман.
В обозначенный период промышленность развивалась во всех направлениях сразу, однако для гидроэнергетики важным фактором является бурный расцвет металлургии, поскольку для этой индустриальной отрасли ГЭС — это просто то, что доктор прописал.
«Для металлургического производства гидрогенерация является наиболее оптимальной, потому что металлургия, особенно цветная, — производство очень энергоёмкое. Поэтому алюминиевые заводы всегда стараются привязать к ГЭС. Богучаны — один из примеров: сразу планировалось строительство БоГЭС, БоАЗ и ТаАЗ. Последний пока законсервирован, но я думаю, к нему вернутся: есть избыточная мощность на ГЭС. «РусГидро» даже прорабатывает вопрос вложения средств в строительство БоАЗ.
Сложно говорить о том, российская это «традиция» или общемировая, в первую очередь потому, что алюминиевых заводов, сопоставимых по мощности с сибирскими, на Земле не так много. Но определённо металлургические производства стараются привязывать к источникам большой мощности – к гидро- или атомным станциям. Связано это в том числе и с тем, что при передаче электроэнергии возникают потери: даже в сетях высокого напряжения они составляют 4,5-5%, а чем ниже напряжение, тем потери больше. Поэтому необходимо сокращать расстояние между источником и потребителем», — говорит Самуил Моисеевич.
Так что столь развитой экологически чистой генерации мы сегодня во многом обязаны алюминиевым гигантам. Причём возобновляемость ресурсов — не единственное преимущество гидростанций.
«Основные преимущества гидростанций Сибири: высокая манёвренность производственных мощностей, наличие полноценного и быстродоступного резерва, удачное географическое расположение (ориентированность к центрам нагрузок), возможность регулирования речного стока для создания санитарного и судоходного профилей рек», — перечисляет Сергей Каминский.
«Не стоит забывать и о том, что каждая ГЭС создает водохранилище, которое является источником воды для населения и промышленности, важным рекреационным объектом и удобным местом для создания рыбохозяйственных комплексов. Для многих регионов реки остаются важными транспортными артериями, и именно ГЭС позволяют регулировать уровень рек для нужд судоходства. Практически при каждой ГЭС в нашей стране есть районы со специальными охранными режимами — заповедники, заказники, национальные парки федерального или регионального значения», — добавляет директор ПАО «Богучанская ГЭС».
Ну и, конечно же, экономическая составляющая – без неё никуда. При всём разнообразии существующих источников энергии «водяная» остаётся самой дешёвой. Да, стартовые вложения велики, однако впоследствии дополнительных ресурсов требуется по минимуму — в основном, на модернизацию оборудования. В целом же, эксплуатация гидростанции – предприятие сравнительно незатратное. И — как бы ни парадоксально это звучало — сравнительно же простое. Смена на гидростанциях — полтора-два десятка человек, в то время как на тепловой станции в коллективе несколько сотен работников.
«Гидроэнергетика является также и самой безопасной — даже не смотря на саяно-шушенскую трагедию. На тепловой станции много оборудования, находящегося под высоким давлением, там идут процессы горения, угли, которые мы используем, имеют свойство самовоспламенения. Работать там очень сложно. Скажем, топливоподача — это самое грязное место: когда мне по долгу службы доводилось проверять ТЭС, я начинал именно с этой их части. Состояние топливоподачи говорит об эксплуатации станции в целом. А самая опасная часть – это котлы, где участки высоких температур. Или трубопроводы: если возникнет свищ, то человека может пополам разрезать. Это, к счастью, в теории — ничего подобного у нас никогда не случалось», — рассуждает Самуил Зильберман.
Так почему же тогда гидроэнергетика в последние годы развивается в Сибири так вяло? Если взглянуть на знаменитую карту запланированных станций, которая встречает посетителей на Красноярской ГЭС, то окажется, что ещё можно строить и строить: мощных рек в Сибири по-прежнему предостаточно.
«В последние десятилетия XX века темпы гидротехнического строительства резко снизились. В этот период существенно замедлились (иногда до полной остановки) темпы строительства гидростанций во многих регионах (например, Бурейская ГЭС). Окончательные работы на многих гидростанциях, необходимые для сдачи их центральной приемочной комиссии, затянулись до 2000 годов (Курейская ГЭС, Колымская ГЭС). Стройку Богучанской ГЭС остановили и законсервировали до лучших времён. На действующих станциях не производили необходимый ремонт оборудования. Его устаревание привело к тому, что доля затрат на ремонт оборудования ГЭС в начале XXI века достигла 20-25% в себестоимости вырабатываемой на ГЭС электроэнергии.
Развитие системы ГЭС возобновилось на рубеже XX—XXI веков. Объектом первоочередного внимания правительства стала Бурейская ГЭС, крупнейшая на Дальнем Востоке (2 млн кВт). В 2003-2007 вступили в строй все 6 её агрегатов. В настоящее время введены в строй Вилюйская ГЭС и Богучанская ГЭС. Ведутся работы по строительству Нижне-Бурейской ГЭС и некоторых других менее мощных станций. Экономически эффективный потенциал гидроэнергетики России, оцениваемый в 850 млрд кВт•ч, освоен на 19%. В Европейской России этот показатель составляет 46,4%, в Сибири — 19,7, на Дальнем Востоке — 3,3%. Таким образом, потенциал строительства крупных ГЭС в европейской части страны исчерпан, и здесь в начале XXI века всё больше распространяются мини-ГЭС (для которых достаточно малых речек и ручьёв). В то же время за Уралом на реках остается немало удобных створов для крупных станций. Способствуют этому также полноводность рек и относительно малое сельскохозяйственное значение долин в зонах образования водохранилищ. Поэтому особенностью сибирской гидроэнергетики остается строительство станций повышенной единичной мощности», — рассказывает Сергей Каминский.
Самуил Зильберман объясняет, что современное затишье вызвано сугубо рациональными причинами: новые мощности вводят по мере возникновения потребности.
«Возможности для возведения новых электростанций в Сибири есть. Всё будет зависеть от того, насколько у нас будут прослеживаться тенденции к росту потребления. Если мы увидим, что рост энергопотребления достаточно существенный, то, вероятнее всего, будут рассматривать вопросы строительства новых ГЭС. Но пока мы живём в тех условиях, когда потребление практически не растёт: за последние годы нет прогресса, показатели держатся на прежнем уровне», — уверен эксперт.
«Строительство новых станций, насколько мне известно, в нашей стране пока не планируется, но все строящиеся будут завершены. С точки зрения работы Богучанской ГЭС на долгосрочный период (а в нашей стране расчётный срок эксплуатации ГЭС не менее 100 лет), было бы очень полезно построить Нижне-Богучанскую ГЭС. Она выполняла бы функции контррегулятора, то есть перераспределяла бы приток в нижнем бьефе в интересах других водопользователей и позволила нам производить энергию в более плавном режиме.
А вот обновление оборудования на ГЭС (сопровождающееся увеличением мощности) идёт постоянно: в ПАО «РусГидро», например, программа комплексной модернизации рассчитана на 2015-2025 годы, и приведёт она к увеличению мощности на 779 МВт (сейчас суммарная мощность всех станций составляет 38 900 МВт). Предпосылок для столь объёмных работ много, назовём лишь некоторые: замена оборудования, введённого в 1940-1950-е годы; замещение морально и физически устаревших тепловых станций; изменение структуры спроса внутри регионов и так далее», — уточняет Сергей Каминский.
Угольный «клондайк»
Тепловые станции — вторая мощнейшая составляющая сибирской энергосистемы. Если взглянуть на список ТЭС России, то Сибирь особенно выделится пунктом «используемое топливо»: буквально несколько источников в регионе работают на газе, а основная часть использует уголь. Это более, чем логично, учитывая, что почти 80% запасов российских углей находится в Сибири, в том числе более 70%: в Кузнецком, Канско-Ачинском и Тунгусском угольных бассейнах (примечательно, что 90% угольных запасов приходится на азиатскую часть России, а 46% потребления — на европейскую).
«Уголь, который мы производим, является недорогим, и доля транспортной составляющей довольно высока. Поэтому основное потребление происходит рядом с горнодобывающими предприятиями. В принципе, именно с такой логикой и строили ТЭС — рядом с угольными разрезами. Около 80% угля потребляют на территории Красноярского края, примерно 6% идут в Алтайский край, 5% — в Хакасию, остальная часть — на восток. Наш главный потребитель — это электроэнергетический сектор, на который приходится 78%. Приблизительно так же обстоят дела в других странах: 70% добываемого в мире угля уходит на энергетику», — объясняет на примере своей «вотчины» коммерческий директор ОАО «СУЭК-Красноярск» Михаил Мангилев.
История сибирских ТЭС шла по тому же сценарию, что и ГЭС. Сначала были маленькие частные станции: первой обычно называется красноярская — та, что освещала дом и магазины прославленного купца Гадалова. В 1895 году в Томске появилась первая сибирская центральная электростанция (ЦЭС) общего пользования. Постепенно такие источники вытесняли мелкие электростанции благодаря более дешёвой энергии. Накануне революции крупнейшая в регионе станция находилась в Иркутске — её мощность составляла 1 600 кВт.
Но, конечно же, «электрификация всей страны» пришлась на первые советские годы. Тепловые станции появлялись в городах по тому же плану ГОЭЛРО. Строили промышленные предприятия, росли города, и все их необходимо было обеспечивать энергией. Причём обеспечивать срочно: молодое государство торопилось стать новой империей, а без индустрии в XX веке сделать это было невозможно. Ну а раз быстрее, то в ход шли наиболее дешёвые и доступные ресурсы.
«Уже в 1930-е годы была ставка на угольный «клондайк». Уже тогда были известны наши огромные сибирские запасы. Когда я учился в школе, у нас в учебнике географии было написано, что мы обладаем неисчерпаемыми запасами природных ресурсов. Конечно, неисчерпаемого в мире ничего нет. Но при нынешнем потреблении на несколько десятилетий, а то и столетий угля в Сибири хватит. Большая доля нашего угля добывается отрытым способом, что значительно проще, чем в шахте», — комментирует Самуил Зильберман.
Многие из эксплуатируемых на сегодняшний день теплоисточников — это ещё советское наследие, да и строящиеся новые станции ориентированы на тот же вид топлива. Да, ведутся разговоры о газификации Сибири, равно как и возможном переводе имеющихся станций на газ — во имя чистого воздуха для жителей региона. Однако специалисты к этой идее относятся скептически.
«По технологическим причинам угольная генерация больше подходит для надёжного энергоснабжения. При экстремально низких температурах, которые характерны для Сибири и Дальнего Востока, с газа нередко приходится переходить на резервное топливо — мазут. Газ и так дороже чем уголь, а мазут ещё дороже, чем газ, так что это неэкономично и неэкологично. Угольные станции при любых температурах наружного воздуха могут работать и обеспечивать потребителей энергией.
Давайте посмотрим на динамику цен на электроэнергию в западной части России. Здесь имеет место избыток генерации, производителям приходится конкурировать друг с другом, чтобы поставлять свою продукцию. Некоторые станции вынуждены демпинговать, при этом цены всё равно оказываются выше наших на 40-50%. При переводе угольных станций на газ будут иметь место большие инвестиционные затраты, речь идёт о многомиллиардных вложениях — на модернизацию, на новое строительство, на прокладку трубопроводов. Все эти затраты кто-то должен нести, и лягут они на конечного потребителя. Также необходимо иметь в виду тот факт, что, по разным расчётам специалистов, если природного газа хватит на 60–100 лет, то разведанных запасов угля – как минимум на 800 лет», — предупреждает главный финансовый контролёр Красноярского филиала ООО «Сибирская генерирующая компания» Руслан Мельшин.
Также специалисты СГК настаивают на том, что у угольных станций есть целый раз преимуществ. Относительно свободное территориальное размещение — это раз. Способность работать без сезонных колебаний — два. Сооружаются гораздо быстрее (чем те же ГЭС) — три. Да, в конце концов, система уже отработана — а это большой четвертый плюс.
Это, конечно, мнение специалистов заинтересованных. Однако и независимые эксперты считают, что отказ Сибири от угля в пользу газа — идея сомнительная.
«Говоря о газификации, нужно понимать, что для нас первично: условия нашей жизни или экономика. Всё это нужно взвешивать. Конечно, газификация — дорогое удовольствие. Я недавно был на совещании, которое проводил полпред президента в СФО Сергей Меняйло, и назывались сумасшедшие цифры на газификацию Улан-Уде: порядка 60 млрд. рублей. У нас слишком много доступного угля, чтобы говорить о подобных инвестициях. В своё время, 40 лет назад, в рамках проекта КАТЭК на территории Сибири планировалось строительство 8 угольных станций по 6400 МВт каждая — 5 в западном крыле и 3 в восточном. Проект не состоялся, но запасы угля остались. Я не думаю, что в ближайшие годы газификация у нас случится. Да, есть стремление к безуглеродному развитию, да, подписано Парижское соглашение. И, вероятнее всего, какие-то изменения в этом направлении будут происходить, но наша политика во многом построена на дешёвом угле, и, я думаю, что это долгосрочная стратегия. Всё уже отстроено и отработано, а революционеров в мире ведь не так много», — рассуждает Самуил Моисеевич.
Специалисты СФУ, кстати, просчитали, во что обойдётся эта самая газификация сибирских городов. В свете цифр, выведенных доктором наук, профессором СФУ Евгением Бойко, перспектива эта видится всё менее и менее реальной. По подсчётам учёных, капитальные затраты по прокладке трубы от магистрального газопровода с запада составляют 178 млрд рублей (если через Проскоково получить тот природный газ, которым пользуются Томская, Кемеровская, Новосибирская области). Прокладка трубы от ближайших к Красноярску Куюмбинского и Юрубчено-Тохомского месторождений газа (пока не введённых в эксплуатацию) потребует больше — 248-250 млрд руб. В целом один километр прокладки газопровода в негазифицированный регион в сегодняшних ценах обойдётся более чем в 60 млн руб. А замена агрегатов на трёх красноярских ТЭЦ на газовое оборудование — ещё в 17-18 млрд рублей. Эти затраты придётся заложить в тарифы на производство энергии. По мнению эксперта, газовая генерация, учитывая только стоимость топлива и действующие тарифы, при таких условиях убыточна. Евгений Бойко подчеркнул, что многие регионы России, перебравшиеся когда-то на газ, сейчас снова хотят вернуться к углю, но не могут этого сделать из-за высокой стоимости обратного перехода.
В общем, энергетики и учёные уверены, что газификация Сибири — не более, чем химера. А вот политики эту идею активно продвигают. В частности, губернатор Красноярского края Виктор Толоконский — ярый сторонник газификации. В недавнем интервью ТАСС он снова заверил красноярцев, что газовой трубе в городе быть. При этом цифры чиновник назвал совершенно другие.
«Это процесс небыстрый, это огромные инвестиции. Я могу их примерно оценить в 30-35 млрд рублей. Это только довести газовую трубу до Красноярска», — сказал Виктор Толоконский.
Губернатор также сообщил, что схема газификации уже готова и ждёт согласования с «Газпромом». Во втором полугодии, по его словам, уже начнётся активный диалог с «газовым гигантом», а до конца года будет подписан протокол о намерениях. Поживём, конечно, увидим, однако это далеко не первая попытка газификации города и не первые же уверенные обещания. Наученные историей с метро красноярцы уже привыкли относиться к ним не слишком серьёзно.
«Нужно понимать, что тепловые станции останутся важным элементом энергетики Сибири — в том числе потому, что они используют распространённое дешёвое местное топливо (в том числе бурый уголь) и постоянно работают над сокращением выбросов. В то же время они вырабатывают не только электрическую, но и тепловую энергию, без которой в Сибири не обойтись ни в промышленности, ни в быту. Использование для теплоснабжения электрических котельных оказалось и более затратно, и менее эффективно. Поэтому какие-то колебания в пределах нескольких процентов будут происходить, но радикальные перемены, наверное, не случатся», — делится мнением Всеволод Демченко.
«Возможности развития угольной генерации у нас есть. Например, на севере края есть перспективное месторождение, и есть компании, которые работают в этом направлении, доказывают целесообразность подобного проекта. Наверное, будет расширяться ТЭЦ-3: там планировалось 6 блоков, пока работает один. Но опять же, электропотребление сегодня не требует серьезного развития энергетики, поэтому в настоящий момент большого строительства станций в регионе нет. Да, были моменты, когда мы доходили до такого уровня потребления, что резервов мощности уже не хватало: в 1989 году, например, когда у нас работали все промышленные предприятия. Вот тогда вводили мощности, даже несмотря на то, что потребление уже и не росло. Тогда было начато строительство БоГЭС — все помнят, как надолго оно затянулось. Был введён второй, а потом и третий энергоблок Берёзовской ГРЭС», — рассказывает Самуил Зильберман.
Мирный атом
Атомные электростанции традиционно рассматриваются как третий кит мировой энергосистемы. Однако, судя по процентовке распределения мощностей в регионе, это направление в Сибири сегодня не развивается. Во всяком случае, говорить об этом не принято: специалисты, причастные к отрасли, о своих достижениях не распространяются, а независимые эксперты туманно намекают на то, что «где надо, разработки у нас имеются».
Официальная информация сегодня выглядит следующим образом. В нашей стране эксплуатируется 10 атомных электростанций: в общей сложности это 33 энергоблока установленной мощностью 25,2 ГВт, которые вырабатывают около 16% всего производимого электричества. Сибири в этой статистике нет, однако направление предполагается развивать — местом дислокации выбрали Томская область.
Вообще-то в Томске-7 уже была АЭС — Сибирская. Проработала она ровно полвека — с 1958-го по 2008-й. Её главным назначением была выработка оружейного плутония, а тепло и электроэнергия оказывались побочными продуктами — хотя речь шла о 432 МВт, более трети установленной мощности всей Томской области. Идея строительства АЭС живёт ещё с 1990-х — когда между Россией с США начались переговоры об утилизации оружейного плутония. Тогда он (опять же по официальной версии) производился на пяти реакторах: три находились в Железногорске, а два —в Северске. Все они в настоящий момент прекратили свою работу, при этом Железногорск превратился в «топливный могильник», а вот за северским комбинатом сохранилось одно из основных направлений — обеспечение потребностей атомных электростанций в уране для ядерного топлива. СХК вошёл в топливную компанию «Росатома» — корпорацию «ТВЭЛ», поэтому строительство станции изначально выглядело делом реальным и перспективным. Дополнительным стимулом к его реализации стала авария на Саяно-Шушенской ГЭС, которая пробила брешь в энергосистеме региона.
«Северская ТЭЦ полностью закрывает потребности города в электроэнергии и тепле. ТЭЦ имеет хороший резерв, развития каких-то глобальных производств в Северске не предвидится, и поэтому нагрузки вряд ли увеличатся. Все это позволяет говорить о том, что Северская АЭС в случае, если ее построят, конечно же, будет работать не на отдельный город, а на сокращение дефицита энергии Томской области и Сибири», — прокомментировал ситуацию специалисты «СХК».
И сегодня о Северской АЭС говорят как о проектируемой станции. Сроки реализации задумки пока подвижны, по последним данным первый энергоблок начнут строить не ранее 2020 года, а в эксплуатацию введут не ранее 2025-го. Проект всячески поддерживается администрацией региона, хотя «тень Чернобыля и Фукусимы» оказывает существенное влияние на общественное мнение. По опубликованным в местной прессе результатам опроса агентства «Ромир», 73% жителей области отрицательно относятся к строительству Северской АЭС. Оно и понятно — страшно. Однако промышленности города и даже региона станция нужна — это задел на будущее. В области запланирована реализация крупных проектов, которые, разумеется, увеличат её энергопотребление. Эксперты уверяют, что атомное топливо оказывается в данном случае самым дешёвым. Да и к тому ожидается, что создание АЭС «подтянет» в область новые инновационные проекты: скажем, уже давно идут разговоры о строительстве федерального научно-клинического центра медицинской радиологии — между прочим, первого в азиатской части России. Да и вообще, 200 млрд рублей (примерно в такую сумму оценивается стоимость проекта), вложенные в региональную экономику, — это само по себе замечательно. Здесь и строительные подряды для местных компаний, и рабочие места для горожан — в общем, для экономики сплошные плюсы.
Вообще же Правительство РФ постановило до 2025 года увеличить долю российской электроэнергии, вырабатываемой АЭС, с 16 до 25%. В основном предполагается строительство новых мощностей в местах расположения имеющихся. Однако все эти проекты проходят мимо нас: на карте проектов «Росатома» Сибирь присутствует только в лице Северска. Слишком низкая в регионе плотность населения, слишком много других источников. И никто не говорит, что этот путь неправильный.

Поищем альтернативу
Разумеется, есть ещё альтернативная энергетика — ветряки и солнечные электростанции. Но это, опять же, не сибирская тема. По данным Сергея Каминского, на долю солнечных электростанций в регионе приходится только 20,2 МВт, то есть буквально 0,04%. Причина всё та же: от добра добра не ищут, и вкладываться в новые источники при избытке старых — просто нерационально.
«Что касается альтернативных источников, то есть ряд небольших солнечных станций (например, Абаканская станция в Хакасии мощностью 5,2 МВт), есть комбинированные солнечно-ветряные (на острове Ольхон в Иркутской области), но пока они недостаточно мощные и не слишком надёжные. Безусловно, для отдалённых или изолированных районов, каких в Сибири очень много, подобные станции были бы очень полезны и работы в этом направлении нужно продолжать. Но следует учитывать и наш климат — насколько известно, ни одна страна в мире не производит ветряные установки, которые могли бы длительное время работать при температуре -40 градусов, а для Сибири это обыденность», — считает Всеволод Демченко.
«Говорить здесь особо не о чем, поскольку в энергобалансе Сибири альтернативные источники не играют какой-либо заметной роли. Это направление у нас развито слабо, к тому же это не панацея: для мощных потребителей такой тип генерации не подходит. Представьте, КрАЗ, который потребляет 2000 МВт. А у нас работают и ХАЗ, и ИркАЗ, и КАЗ, БрАЗ, и СаАЗ, и НКАЗ. Все они вызывают необходимость мощных источников энергии.
Я не могу сказать, что развитие альтернативной энергетики в нашем регионе бесперспективно. Оно перспективно для маленьких изолированных районов. МРСК Сибири ведёт такую работу в Забайкалье, в Республике Алтай, где требуются небольшие мощности и потребители «разбросаны». Ведутся переговоры в отношении альтернативных источников в республике Бурятия. Этот вопрос вообще актуален для всей территории Сибири: у нас есть удалённые чабанские стоянки, фермы, где можно было бы запитаться от альтернативных источников — солнечных батарей или ветряков. В этом направлении работают проектные институты, которые смотрят варианты — в том числе и «нетрадиционные»», — подтверждает Самуил Зильберман.


Всеволод Демченко,

генеральный директор ПАО «Богучанская ГЭС»

««Ключевыми факторами при проектировании ГЭС являются размер стока реки и рельеф местности. В горных ущельях можно строить более высокие и узкие плотины, то есть экономить бетон и повышать мощность агрегатов, но на равнинах реки более полноводные и агрегатов можно поставить больше. Очень часто ограничением для параметров ГЭС становится наличие рядом с выбранным створом месторождений полезных ископаемых: плотину могут сделать ниже только для того, чтобы сформированное водохранилище не затопило важные районы. Богучанская ГЭС относится к мощным высоконапорным, потому что мощность составляет 2997 МВт, а расчётный напор — 65,5 метров. Станция стоит в самом низу Ангарского каскада, поэтому именно она выполняет задачи по регулированию уровня в нижнем бьефе: защищает от паводков и обеспечивает навигацию. Створ менялся несколько раз, и именно поэтому станция, построенная в Кодинском районе Красноярского края, носит название Богучанского района — первые варианты створов находились именно там».










Сергей Каминский,

генеральный директор ПАО «Красноярская ГЭС»

«Выбор створа для гидроузла в значительной мере определяет водно-энергетические характеристики гидростанции. Створ неразрывно связан с объёмом речного стока и его гидрографом. Исходя из этих данных, можно сделать прогнозный расчёт характеристик и параметров объекта, в том числе и сосредоточенного напора. При значительном напоре здание ГЭС размещается за плотиной. Наибольший напор приплотинной ГЭС может достигать 300 м. Компоновка сооружений узлов с приплотинной ГЭС в значительной мере зависит от ширины створа, типа плотины и напора. В гидроузлах с бетонными плотинами чаще применяется русловая компоновка. Различают компоновки обычные и в узких створах. Примером обычной компоновки высоконапорной приплотинной установки может служить Красноярская ГЭС. Русло Енисея в створе Красноярской ГЭС сложено из гранитов и имеет ширину 750 м и высокие берега. Массивная бетонная плотина Красноярской ГЭС высотой 120 м, перекрывающая русло, имеет водосливную часть, состоящую из 7 отверстий по 25 м каждое. Плотина имеет высокий носок, отбрасывающий воду на 100 м от плотины, что предохраняет её от подмыва. Здание ГЭС с двенадцатью агрегатами по 500 000 кВт находится непосредственно за плотиной. Выбор столь большой единичной мощности агрегатов в значительной мере определился малой длиной створа. При менее мощных агрегатах потребовалась бы врезка здания ГЭС в крутой правый берег, так как вся левая часть русла занята водосливной плотиной. На Красноярской ГЭС подвод воды к спиральной камере каждой турбины производится двумя сталежелезобетонными трубопроводами D = 7,0 м, уложенными на низовой грани плотины. Компоновка Красноярской ГЭС характерна для гидроузлов многоводных сибирских рек, протекающих в районе с резко континентальным климатом, тяжёлыми условиями ледохода и имеющих крутые скальные берега».



Самуил Зильберман,

доктор технических наук, заслуженный энергетик России

«Разумеется, создание любого мощного источника энергии — это вмешательство в природу. Но едва ли кто-то возьмёт на себя смелость сказать, оправдано ли оно. В конечном итоге, а зачем мы уходили от первобытно-общинного строя? Мы могли бы лучину иметь, много — свечку. Без всех благ цивилизации вообще-то можно обойтись — теоретически. В жизни нет ни одного явления, которое бы несло только плюсы или только минусы. Надо просто научиться как следует считать. Да, за последние годы климат в регионе изменился, изменилась и экологическая обстановка. У нас не замерзает Енисей, мы всё глубже и глубже «вгрызаемся» в недра. Однако прогресс неизбежно влечёт за собой подобные изменения».








«Промышленные страницы Сибири» №6-7 (120) июнь-июль 2017 г.

Новости
 
На форуме БИОТ-2022 пройдет сессия по ESG
Составители рейтингов компаний против промышленников! Панельная дискуссия......
 
 
Ровно через неделю стартует "Металл-Экспо'2022"
С 8 по 11 ноября 2022 г.......
 
 
Подготовка Недели металлов в Москве выходит на финишную прямую
С 7 по 11 ноября в Москве......
 
 
Новинки, инновации сварочной отрасли и бесценные знания на выставке Weldex!
С 11 по 14 октября в Москве,......
 
 
VII Всероссийская неделя охраны труда представила темы деловой программы
VII Всероссийская неделя охраны труда, которая пройдет......
 
 
Посетите главную выставку сварочной отрасли России – Weldex 2022!
      11-14 октября 2022 в Москве,......
 
 
Что будет на рынке металлов и металлоконструкций в ближайшем будущем
С 21 по 23 июня 2022 г.......
 
АРХИВ НОВОСТЕЙ
   
   
© 2006-2017. Все права защищены. «Единый промышленный портал Сибири»
Цитирование приветствуется при условии указания ссылки на источник - www.epps.ru
© Создание сайта - студия GolDesign.Ru