 |
сделать стартовой |  |
в избранное |
 |
||||||||||
|
| №24август 2008Тема номера |
| Технопарк, который нужен |
| epps.ru / Архив номеров / №24 август 2008 / Технопарк, который нужен |
| Последние несколько лет и даже десятилетий наукоемкие отрасли российской промышленности все сильнее ощущают на себе нехватку новых проектов. Ученый мир, напротив, утверждает, что сегодняшние разработки не востребованы бизнесом. При этом важность инновационных технологий понимает и та и другая сторона. Ситуация парадоксальна, но и решение очевидно — стране необходима интеграция науки и бизнеса, иначе говоря, технопарк. Именно в условиях технопарка могут быть удовлетворены потребности обеих сторон, здесь идея проходит все стадии своего воплощения, от теории до успешного коммерческого проекта. Развитие успешного парка технологий невозможно без соблюдения определенных принципов работы. Прежде всего, каждый технопарк должен быть оборудован с учетом минимальных потребностей его клиентов. Кроме того, идеальному технопарку должна быть присуща «свобода воли» — то, чего никак не хватает российскому варианту — самостоятельность в принятии решений и независимость в этом плане от других структур. Самодостаточный технопарк должен быть способен окупать себя и распоряжаться полученными финансами. Этот подход будет стимулировать специалистов к созданию проектов, имеющих реальную коммерческую ценность. Как и большинство коммерческих организаций наших дней, технопарк должен быть акционерным обществом, которое бы привлекало учредителей, было надежным кредитором для банка и интересовало своими инновациями власть. Но самое главное опять же не в этом, а в том, чтобы любая даже самая смелая идея, если она, конечно, будет реальна и полезна бизнесу, была услышана потенциальными инвесторами и воплощена в жизнь. Естественно, это займет не день и даже не два, но ученый должен быть уверен, что его изобретение не останется лежать в шкафу до тех пор, пока не устареет, а наоборот, что ему удастся с помощью менеджеров и управленцев технопарка «протащить» свое изобретение через тернистый процесс внедрения. Долина кремния Сегодня самым знаменитым технологическим парком планеты является Силиконовая долина. Ее создание началось после Второй мировой войны, и вызвано оно было исключительно финансовыми, а не научными соображениями. Стимулирующая проблема заключалась в том, что Стэнфордский университет, на базе которого и началось развитие Долины, в послевоенное время ощутил на себе всю тяжесть отсутствия денег. Имея свободные земли, но по закону не имея возможности их продать, руководство университета решило сдать их за небольшую плату в долгосрочную аренду компаниям, которые занимались исследованиями и разработками. Именно так когда-то остались работать в Стэнфорде Уильям Хьювит и Дэвид Паккард, будущие основатели одной из крупнейших транснациональных корпораций Hewlett-Packard Со. К началу семидесятых годов прошлого века на территории университета собралось достаточно много компаний, занимающихся исследованиями полупроводников, компьютерными технологиями и программированием. С легкой руки журналистов Долина приобрела свое современное название, а глобальная компьютеризация 80-90-х годов принесла невероятную прибыль как компаниям-арендаторам, так и владельцам технопарка. Сейчас, помимо Hewlett-Packard, там работают такие технологические гиганты как Apple Computer, Intel и Advanced Micro Devices (AMD), стоит отметить, делают они это вполне успешно. Интересный факт: Силиконовой долина является только для русскоговорящих людей. Для всех остальных она называется Кремниевой. Такой путаницей мы обязаны простой переводческой оплошности. Английские термины silicon — «кремний» и silicone — «силикон» созвучны. Но если кремний был выбран для названия благодаря своему использованию в качестве полупроводника при производстве микропроцессоров, то силикон к Долине не имеет никакого отношения. Российский вариант С начала 90-х годов интерес к науке постепенно угасал, равно как и ее финансирование. Об инвестициях в новые разработки можно было просто забыть. Теперь же, когда экономика постепенно входит в стадию стабильного развития, власть и бизнес снова обратили на науку внимание, однако время уже было безнадежно упущено. Прежние идеи устарели, а новые не разработаны. Кроме того, ученый мир не привык считать знания товаром в условиях рынка. Таким образом, цепь «фундаментальная наука—прикладная наука—маркетинг—бизнес» разорвалась окончательно, и какое-то время для реализации идеи в бизнесе не было никаких возможностей. Сегодня восстановление инновационных механизмов приходится начинать практически с нуля. Тем не менее, здесь уже есть пусть скромные, но все же результаты. Если государство сможет сконцентрироваться на всех пунктах одновременно, мы получим действительно скоординированный и комплексный подход не только к созданию технопарков, но и к развитию экономики в целом. Так, например, сейчас в нашей стране более 50 технопарков (Зеленоград в Свердловской области, Новосибирский, Томский, Уфимский и многие другие). Хотелось бы верить, что это не просто дверь с табличкой «технопарк», а действительно работающая структура. И все-таки стоит признать, что чаще технопарк — это только дополнительный факультет вуза или лаборатория завода, способствующая внедрению разработок своих специалистов. Красноярск не остался в стороне. Совсем недавно Александр Хлопонин заявил о создании технопарка на базе двух цехов завода «Красмаш». Позже в него будут инвестированы сотни миллионов рублей, но на данном этапе, по мнению министра промышленности и энергетики Красноярского края Дениса Пашкова: «Можно сказать, что мы находимся на самой начальной стадии образования технопарка. Сейчас мы только начинаем определять план работ, которые предстоит сделать в первую очередь, и те задачи, которые технопарк будет выполнять. Безусловно, эта структура необходима краю, поскольку Дмитрий Медведев уже обозначил свои четыре »и», к которым относятся и инновации. Думаю, что если уделять этому достаточно внимания, поддерживать и развивать имеющийся потенциал, то мы сможем что-то получить уже через 4—5 лет». Особое мнение К 2010 году планируется создание технопарка на базе СФУ. На этот технопарк возлагаются надежды по «выращиванию» 60—70 инновационных компаний ежегодно. Но, как рассказал Геннадий Катсон, директор технопарка СФУ, сейчас у технопарка нет даже направления деятельности, предмета. Его только предстоит определить в ближайшем будущем, и ждать от сегодняшней стадии проекта сенсационных разработок, по меньшей мере, рано. Каждый стоящий проект выращивается годами. А у того парка, на создание которого претендует Красноярск, сейчас нет ни предмета труда, ни компетентных кадров, ни элементарных технических условий. — Все, что мы можем получить сейчас — это банальная сдача площадей в аренду, — полагает ученый, — это будет просто иллюзия технопарка. Что-то подобное мы можем наблюдать и в Новосибирске. Сейчас там намного больше слов, нежели реально осуществленной работы. Существует иллюзия, что архивы научных организаций переполнены неоцененными работами. В действительности, по данным Росстата, кажый год в России регистрируется около двух тысяч патентов. В масштабах страны это число ничтожно мало, поскольку из этих двух тысяч только сто может найти хоть какое-то применение в дальнейшем. На сайте Сибирского отделения Академии наук представлено всего 500 разработок. В СО РАН 50 институтов. Несложно подсчитать, что на каждый институт 10 проектов, и речь здесь пока не идет о реальном практическом применении. Теория технопарка Если заглянуть в экономическую теорию, существует только три вида человеческой деятельности, которые наращивают стоимость. Это сельское хозяйство (или добыча чего-либо), затем фабрика или завод, и, наконец, наука. Наука тоже является производством, но она есть производство новых знаний. Сами по себе новые знания ничего не дают. Это особый вид человеческой деятельности. Они опосредованы, и через определенные структуры они должны развивать первую или вторую ступень: или добычу, или производство. Именно на месте этой опосредованной структуры и должен находиться технопарк, и раньше в Советском Союзе эта позиция была занята. Яркий пример советской структуры технопарка — красноярский Академгородок. Он до сих пор обладает специализированным конструкторским бюро, которые когда-то имели все отраслевые институты. Так, например, в Институте физики по сей день существуют свои проектные мастерские. Но полтора десятилетия назад в названных учреждениях имелись хоть и базовые, но все-таки необходимые машиностроительные мощности. Таким образом, в комплексе промышленность получала именно готовый технопарк: научно-исследовательский блок, конструкторский блок и машиностроительный блок. Подобные структуры были способны выпускать опытный образец или опытную партию; она апробировалась на производстве, и в конечном итоге разработка отбраковывалась или могла быть отправлена для выпуска в серийное производство — все принципы инновационной технологии оказывались соблюдены. Единственное отличие: на тот момент создание этих комплексов было делом некоммерческим. Сейчас государство постоянно пытается восстановить принцип воплощения инноваций, но при этом в планах отсутствует внутренняя схема, генератор инициативы. Чтобы эта система в полную силу заработала в России, должна создаться целая отрасль из финансовых, патентных компаний, венчурных фондов и многих других сопутствующих структур. В Европе и США инвестиции в малые частные проекты являются плодотворными для тысяч венчурных фондов общим капиталом более 250 млрд долларов, ежегодно это число увеличивается на 20—30%. Несмотря на конфликты на Ближнем Востоке активы этих венчурных фондов выросли почти на 300%. В крупной корпорации людей, которые занимаются поиском и «вытаскиванием» разработок, называют ангелами, и у них самая высокая заработная плата. Эти люди отслеживают перспективы, и как только где-то появляется патент, специальный сотрудник максимально быстро перекупает разработку у автора и доказывает руководству целесообразность ее внедрения. Но есть случаи, когда корпорация уже вложила деньги в патент, купленный ранее. И если более новый патент купит кто-то другой и построит по этой технологии завод, то завод указанной корпорации окажется устаревшим, еще не заработав в полную силу, она потеряет все инвестиции. Этого допустить нельзя, поэтому новый патент покупается и кладется под сукно с целью последующей перепродажи строящегося завода конкурентам. Следующий этап — «выведение в свет» недавно приобретенной разработки, и вот тогда результат может обнулить ценность инвестиций конкурента. — У нас о таком даже не думают, — дабавляет Геннадий Катсон, — администрация все время просит нас показать разработки. Зачем? Должна быть, прежде всего, система информационной защиты, чтобы никуда наши идеи не ушли. Западные компании стараются выхватить у автора разработку, пока он еще не осознал ее важности. Инвестиции могут приходить и от венчурных фондов. Что такое венчурный фонд? Это рисковый капитал, и я вам скажу, что он есть в краевой администрации. Там находится 120 млн руб. Управление этими деньгами выиграла Тройка-Диалог, но за три года не было проплачено ни одного проекта! Идет скандал, но деньги стоят… краевая и городская администрация пытаются что-то сделать, но эти усилия недостаточны. Чем займется Красноярск В СФУ сейчас подбирается тот предмет труда, который смог бы дорасти до уровня коммерциализации и который сделал бы полезным взаимодействие всех четырех объединенных институтов. В 2008 году из краевого бюджета на эти цели было выделено около 80 млн руб., проведен конкурс и отобрано 138 проектов. После формальной экспертизы выделилось 56 работ, и авторов этих работ специалисты СФУ попросили написать бизнес-планы. Впервые ученые попытались перейти из системы координат науки в систему координат бизнеса. В конечном итоге оказалось, что только 35 проектов заслуживают того, чтобы на них было выделено 80 млн, и лишь три проекта были отмечены комиссией как проекты высочайшего уровня. Но говорить о них пока рано — это только первый этап коммерциализации. Относительно мировых тенденций выбора направления деятельности технопарков, интересная ситуация складывается в Сайгоне (островной Китай), который когда-то очень продвинулся на электронике. Но, по мнению аналитиков, сейчас в электронике наблюдается стагнация, и в свете этого технопарк Сайгона перенес все свои технологии на континентальный Китай, освободив тем самым, площади, выставочные залы, и, конечно, деньги. Теперь все усилия направлены на медицину, исследования человека — сейчас это самая перспективная и прибыльная сфера. Вариантов развития направленности нашего технопарка очень много. Одними из основных директор технопарка СФУ назвал биологию, медицину, электронику, машиностроение и металлургию. Отметил он и несколько особенно ярких проектов. Например, постройка микроГЭС, сварка листов металла, которые не толще бумаги, создание электронных русско-китайских словарей — все они способны приносить прибыль и обладают явным потенциалом. Но все же для выхода на уровень зарубежных технопарков нам потребуется еще много времени и усилий. — С уверенностью можно сказать, что наша администрация уже вступила в начальную стадию создания технопарка, — подводит итог директор технопарка, — но как дальше это будет развиваться, я не знаю. Сейчас выделено более 1,5 млрд рублей на строительство технопарковой зоны. Что это будет? Вероятно, большое здание с офисными помещениями, которые снимут в аренду конструкторские бюро. Но даже эта стадия становления невероятно трудна. Сложно представить, как долго мы будем развиваться. В этот процесс должна войти молодежь — ее пока очень мало в науке. Она начнет приходить, когда почувствует здесь заработки. Мы практически в начале пути. Люди должны быть заинтересованы. Не только авторы, но и бизнес должен стать генератором экономического интереса. Хорошо, что сегодня государство хотя бы дает для развития деньги и понимает важность инновации для экономического развития. Юлия Ребрунова. |
|
| © 2006-2017. Все права защищены. «Единый промышленный портал Сибири» Цитирование приветствуется при условии указания ссылки на источник - www.epps.ru © Создание сайта - студия GolDesign.Ru |