Материал транскрибирован на базе источника smotri.com при участии РБК-ТВ. Подготовил Александр Вахрушев.

P>

Материал транскрибирован на базе источника smotri.com при участии РБК-ТВ. Подготовил Александр Вахрушев.

—  Добрый день, господа, спасибо за участие. Прокомментируйте, пожалуйста, заявления прогноз-агентств  о том, что российские сталелитейные компании заработают на сделке России с Китаем.

— А.Л. Трубная отрасль — это в принципе один из главных потребителей в России, один из главных драйверов роста потребления. Поэтому такие новые контракты означают новые трубопроводы, а новые трубопроводы означают сталь. Причем не просто сталь, а довольно высококачественную и по меркам любых рынков премиальную.  Такие трубопроводы в сложных горных условиях предъявляют особые требования к качеству и марочному составу.

— Когда-то Украина нам поставляла большую часть труб, и мы никак не могли закрыть эту так называемую «дыру». Как сейчас обстоит дело в нашей металлургии?

— О.К. На самом деле, Германия нам поставляла трубы большого диаметра еще во времена СССР. Это была всем известная сделка века, или контракт века. Наши трубные компании справились с этой амбициозной задачей, вложив 50 млрд рублей в этот проект, и сегодня мы можем говорить о том, что на территории РФ полностью основано и локализовано производство многошовных и одношовных труб большого диаметра мощностью 3 млн тонн. Мы сегодня очень эффективно конкурируем и на российском рынке, на рынке Таможенного Союза и на дальнем зарубежье.  Так что я не знаю насчет Украины. Мы точно опередили времена даже развития СССР, несмотря на то что тогда (как говорят многие) мы лидировали по тоннажу или количеству стали и чугуна на душу населения.

— Хочу сказать, что был большой скандал, связанный с демпингом украинской продукции…

— О.К. Я помню прекрасно этот скандал, но если мы говорим о с вами именно о том скандале, то там были трубы нефтяного сортамента. Но мы не говорим о трубах большого диаметра, так как речь велась о трубах диаметром до 812 мм.

— Так как сейчас все-таки дело обстоит с украинскими трубами?

— О.К. Они обложены этими демпинговыми пошлинами по решению Евразийской Экономической Комиссии. В 2011 году был пересмотр, и сейчас они под этими пошлинами в среднем 19% на трубы нефтяного сортамента.

— Хорошо. Вернемся к нашему отечественному производителю. Андрей Александрович, как себя чувствует сегодня наш отечественный производитель в области металлургии?

— А.Л. Российская металлургия традиционно была одной из самых мощных таких региональных отраслей. Если сравнивать на мировом фоне, на самом деле у России самая большая рентабельность в отрасли. У нас одни из самых низких издержек  в мире, если даже не самые низкие. Смотря как считать. Приведу один пример, надеюсь, не обидетесь, если упомяну «Северсталь» (г. Череповец). Череповец по всем международным рейтингам, согласно всем независимым исследованиям, всегда входил в пятерку компаний с наименьшими издержками. И, причем, даже не в пятерку компаний, а в пятерку заводов. Вот если в мире взять все заводы и взять из них пятерку с наименьшими издержками, в их число всегда входило два-три «россиянина», и в том числе Череповец. Поэтому, с одной стороны, маржа у нас неплохая, у нас хороший внутренний рынок, который неплохо развивается, несмотря на в целом кризисные явления мировой металлургии. Но конечно, мы, поскольку отрасль довольно глобальная, не можем не зависеть от того, что происходит в целом в отрасли. А в отрасли много структурных проблем.

— То есть  кризис вообще никак не сказался? Совсем недавно мы слышали, что наибольшие потери понес сектор металлургии во время кризиса. А сегодня все оказывается иначе…

— А.Л. Кризис, конечно, очень серьезно сказался на отрасли в силу того, что очень сильно упала загрузка мощностей. Если до кризиса мощности были загружены «под завязку» — 86-88% , что технологически близко к пику, то сейчас мы не дотягиваем даже до 80%. Если посмотреть номинально, то каждый пятый завод, каждая пятая домна, каждый пятый конвертор в принципе не востребован. Это очень серьезно, это приводит к жесточайшей конкуренции. Приходит к тому, что приходится «охотиться» за каждой тонной, за каждым покупателем, и, как следствие, цены на мировых рынках очень низкие. Большинство производителей работает на самом деле почти на грани рентабенльности. Средняя рентабельность по ABD в мире меньше 10%, примерно 7-8%. Чтобы минимально как-то поддерживать свои мощности, инвестировать в развитие и технологии и хотя бы немножко возвращать деньги акционерам, нужно, по подсчетам специалистов, минимум 14-15%. То есть почти в два раза. Отрасль фактически «проедает» деньги, берет в долг у будущего, и соответственно, денежный поток у двух третей компаний, как сегодня неоднократно говорилось, — это большая структурная проблема. Отрасль очень сильно «переинвестирована».

— 2 июня на саммите обсуждали конкуренцию со стороны Китая, который сейчас является крупнейшим производителем стали. Последние отчеты показали, что его экономика только укрепляется. Насколько серьезной угрозой является Китай для российской металлургии?

— О.К. Китай, бесспорно, является лидером мировой металлургии, и мы с этим сталкиваемся в том числе на рынке трубной продукции. В частности, по бесшовной трубе мы подали заявление в Евразийскую экономическую комиссию. В начале этого года было возбуждено антидемпинговое расследование, поскольку импорт Китая в течение 2013 года рос ошеломляющими темпами, превышающими несколько сот процентов по бесшовной трубе.  Мы понимаем, что существуют сегодня методы и механизмы борьбы с недобросовестным партнером на территории РФ, на территории Таможенного Союза. И в том числе очень большой плюс  от подписания соглашения от 29 мая, когда была подписана бумага о формировании Евразийского Экономического Союза.  В этом соглашении в приложении № 8 есть еще более интересный для нас механизм ретрактивного взимания антидемпинговых компенсационных мер, над которыми мы работали с некоммерческим партнерством «Русская сталь», с Евразийской экономической комиссией и др. Нам удалось это разработать. Теперь важно использовать эти механизмы на практике, для того чтобы эту угрозу нивелировать и в будущем дать понять  нашим торговым партнерам по ВТО: «Коллеги, мы конкурируем жестко, в рамках норм и правил ВТО, и мы умеем использовать весь арсенал, который предоставляется другим странам. Мы умеем это делать и будем это делать для того, чтобы защитить наши законные интересы».

— Андрей Александрович, отбирают ли китайцы рынки сбыта? Сегодня мы слышали о том, что российская металлургия может заработать на подъеме, как ни парадоксально, китайской экономики. Причем не берется в расчет нашумевшая газовая сделка между Китаем и РФ. Действительно ли это так?

— А.Л. Действительно, это так. Российская металлургия является бенефициаром  роста китайской экономики, так же как и любая  крупная отрасль тяжелой промышленности в мире. Прежде всего механизм этих бенефиций — это цены на сырье. Китай — крупнейший в мире потребитель сырья. Он импортирует, в частности, две трети мировой руды и формирует практически полностью цены на этом рынке, а многие российские металлургические компании вертикально интегрированы. И, соответственно, чем лучше себя чувствует Китай, чем увереннее темпы развития его экономики, тем больше он потребляет сырья и тем выше цены, тем выше наша интегрированная маржа. С другой стороны, если посмотреть на металлургический сектор, там мы с Китаем довольно жесткие конкуренты. Китай — крупнейший в мире экспортер стали, что, кстати, у многих экспертов вызывает определенное недоумение, поскольку у Китая нет таких естественных преимуществ, как у экспортера. У него достаточно высокие издержки, достаточно дорогая энергетика, он импортирует сам сырье, но при этом является экспортером. С одной стороны понятно, почему Россия может экспортировать: у нее самые низкие в мире издержки, свое сырье и относительно дешевая энергетика. Поэтому с Китаем все не очень понятно. Мы с ними, конечно, сталкиваемся. Но, наверное, влияние здесь скорее маржинальное. Китайцы в силу своей географии экспортируют в основном  в Юго-Восточной Азии, куда нам как раз экспортировать не очень интересно. Наши экспортные рынки — это прежде всего Европа, Ближний Восток в какой-то степени. Это наши естественные экспортные рынки.  Плюс к тому — наша стратегическая задача у нас как у компании и отрасли в целом — это все-таки отойти от экспорта и все больше и больше продавать сталь внутри России.

— Есть потенциал?

— А.Л. Конечно, конечно. В принципе, Россия — это такой классический случай «недоинвестированного» рынка.

— В общем, нужно делать, как китайцам: делать ставку на внутреннего потребителя, если утрированно. Спасибо за ответы, наши уважаемые гости.

«Промышленные страницы Сибири» №6-7 (90) июнь-июль 2014 г.

скачать pdf